Язык в действии: Руководство к ясному мышлению, чтению и письму (Хаякава) - страница 74

Проблема этого мышления в том, что не существует никакого способа оценки какого-либо нового опыта, процесса или объекта, кроме как приписывания им терминов «добрая магия» и «злая магия». Отклонение от традиции не одобряется на том основании, что оно «беспрецедентно» и, следовательно, является «злой магией». По этой причине, многие примитивные народы живут в статичных цивилизациях, в которых каждое поколение почти в точности повторяет жизнь предыдущих поколений – и поэтому их называют «отсталыми» народами. В их языке нет средств развития в сторону новых оценок, потому что всё рассматривается в рамках двух двусторонней системы ценностей.[16]

Кто-то может возразить: «Но разве у всего нет своего антипода?» Жар и холод, любовь и ненависть, жизнь и смерть, чёрное и белое, здравомыслие и безумие, грязь и чистота, и т. д. Это возражение было бы убедительным, если бы все виды противопоставлений были похожи – а они не похожи. Самый простой вид противопоставления – это противопоставление в рамках единственного интереса: съедобное против несъедобного; мы против них; американцы против иностранцев (всех остальных). Это противопоставление можно проиллюстрировать следующей диаграммой:

Но противопоставление «белого» «чёрному» – это другой тип противопоставления. Белое и чёрное – это два крайних предела шкалы, а между ними – длинный диапазон различных оттенков серого цвета:

Противопоставления «жара» «холоду» и «верха» «низу» – это отношения, в которых учитывается определённая точка на диапазоне:

Существуют и другие типы противоположностей, такие как комплементарные; например позитив и негатив фотографии, или правая и левая руки; и противопоставления направлений, такие как запад и восток, куда и откуда, приход и уход.

Это лишь несколько типов противопоставления, но их достаточно, чтобы показать не только неадекватность ориентирования, основанного на двух значениях, но и ошибочность предположения о том, что все противопоставления похожи.

Двустороннее ориентирование можно наблюдать в модной в наши дни регрессивной тенденции, которая наиболее ярко проявила себя в гитлеровской Германии. Достаточно лишь беглого взгляда на официальную пропаганду нацистской партии, чтобы убедиться, что она почти всецело полагается на двустороннее ориентирование. Голод, нищета, безработица, мошеннический капитализм, поражения в первой мировой войне, вонь, безнравственность, предательство, эгоизм и всё неприятное выстроено на «плохой» стороне, вместе с «еврейской плутократией». Всё, что стоит на пути гитлеровских желаний обозначается «еврейским», «дегенеративным», «развращённым», «демократическим», «интернационалистическим» и, в качестве венчающего оскорбления, «неарийским». Всё же то, что Гитлер считает нужным назвать «арийским» – это «благо», «добродетель», «героизм» и «слава». Доблесть, дисциплина, честь, красота, здоровье и радость – всё это – «арийское». Все действия, к которым он призывает, являются частью «арийского наследия». В рамках этого двустороннего ориентирования – «арийство» против «не-арийства» – всё рассматривается и оценивается: искусство, книги, люди, философии, музыка, математика, физика, собаки, кошки, аэробика, архитектура, мораль, кулинария, религия, и т. д. Если Гитлер одобрил, значит – «арийское». Если Гитлер не одобрил, значит – «неарийское» или «еврейское». Классифицировать японцев «арийцами» лишь потому, что между Германией и Японией складываются хорошие отношения, президента Рузвельта – «евреем», заострённые крыши – «арийскими», а плоские крыши «международными» и поэтому «еврейскими», или классифицировать одну ветвь физики «арийской», а другую «еврейской» – абсурдно, но ни Гитлера, ни его министерство пропаганды эта абсурдность не останавливает.