Из-за этого мирное собрание людей превращается в воинственную толпу. Стоит, однако, признать, что оратор не несёт за это ответственность всецело, так как слушатели должны иметь склонность к двусторонней оценке до того, как они слышат речь. Внутреннее беспокойство, которое вызывают такие речи настолько сильно, что для того чтобы его выпустить требуется некая активность. В итоге, если людей в таком состоянии не сдержать полицией, они весьма вероятно начнут бунт на улицах, кидая кирпичи в витрины магазинов, и избивая прохожих. В таком состоянии сознания люди совершают групповое линчевание. Любая жестокость по отношению к людям, происходит из-за подозрения их в том, что они – на стороне «зла».
Такое поведение обычно сопровождается, и частично обуславливается, великим чувством самоуверенности. Людям, которым внушили строгое двустороннее ориентирование, как правило, не испытывают сожалений о совершаемых жестоких поступках, потому что им кажется, что «эти мерзавцы сами напросились». Они начинают верить, что ими движет божественное правосудие. Способность одновременно утолить жажду крови и считать себя инструментом правосудия – редкое сочетание удовольствий. Те, кто часто позволяют себе такое потворство собственным желаниям, с большой вероятностью становятся неизлечимо зависимыми к жестокости, чем известны члены СС в Германии или некоторые полицейские в этой стране.
Такое внушение обычно предполагает религиозные или патриотические мотивы. Иногда оправданием может служить «поддержание закона и порядка». Возразить на это с практической точки зрения можно тем, что они терпят крайнюю неудачу в достижении этих целей. Нападение толпой на представителей малых пацифистских или религиозных групп, чтобы заставить их целовать флаг, никак не приближает к решению вопросов государственной обороны, а наоборот – замедляет их решение из-за негодования представителей этих групп. Линчевание и самосуд в южных штатах не решают проблемы чернокожих, а лишь усугубляют их. Кратко говоря, двустороннее ориентирование способствует воинственному духу, и ничему более. Когда мы руководствуемся им с целью отличной от борьбы, мы практически всегда достигаем результатов противоположных желаемым.
Тем не менее, некоторые ораторы и газетчики используют простое и незатейливое двустороннее ориентирование очень часто, предполагая, что делают это ради мира, процветания, достойного правительства и других возвышенных целей. Они это делают, потому что по-другому не могут? Или же они настолько презрительно относятся к своим читателям и слушателям, что такое компетентное высказывание как: «Преимущества партии оппозиции умаляются её недостатками» – слишком тонко для понимания публики? Возможно, что они просто искренны, и не могут не реагировать сигнально, когда возникают предметы обсуждения, к которым они неравнодушны. Самое страшное, о чём можно подумать – это то, что они только по им известным причинам, намеренно стараются вызвать беспокойства, замешательство, ненависть и гражданское неповиновение под предлогом благих намерений.