Мы в США, кто наслаждается свободой прессы и слова в той же степени, в какой ей наслаждаются в остальном мире, часто забываем, что информация в форме книг, новостей и образования когда-то считалась слишком ценной, чтобы свободно распространять её среди простых людей. И так происходит до сих пор в некоторых странах. В любых диктатурах, как в древних, так и в современных, правители полагаются на предположение, что они лучше знают, что хорошо для людей, которым полагается иметь только ту информацию, которую правители сочли для них подходящей. До относительно недавнего времени достойными образования считались только привилегированные классы. Например, в некоторых обращениях президента к конгрессу обучение негров чтению и письму характеризовалось как преступление. Мысль об общем образовании когда-то пугала «лучших людей страны», как сегодня их пугает социализм. Когда журналистика только начала появляться, газеты приходилось распространять контрабандой, потому что правительства не давали разрешение на их распространение. Книги раньше можно было издавать только после получения официального разрешения. Свобода слова и свобода прессы не случайно идут рука об руку с демократией, как и цензура с подавлением всегда сопровождают диктатуру.
В целом, подавление информации редко было успешным, а после изобретения печати, телеграфа, радио и других средств коммуникации, её стало подавлять ещё сложнее. Ради самосохранения, человек старается получить информацию от максимально возможного количества людей и стремится максимально широко распространять любые знания, которые он считает ценными. Власть и привилегии аристократов одерживают временные победы, но за последние три или четыре столетия, общий доступ к информации, не смотря на периодическую военную цензуру, стабильно возрастал. В такой стране как США, где эти тенденции развились в полной мере, принципы общего образования и свободы прессы редко подвергаются сомнению в открытую. Мы можем произнести речь, не показывая заранее наши рукописи начальнику полицейского управления. Механические прессы, дешевеющие методы печати, оборот книг в библиотеках, сложные системы систематизации и поиска, которые позволяют находить практически любую необходимую информацию – наличие всего этого избавляет нас от необходимости полагаться исключительно на собственный опыт, и пользоваться опытом всего человечества.
Тем не менее, борьба за свободу общения в самом широком объединении знаний, даже в рамках США, до сих пор продолжается; прежде всего, из-за внешних сложностей. По-прежнему существуют миллионы неграмотных людей; хорошие книги доступны не повсеместно; в нашей стране есть много мест, где нет пригодных школ; в некоторых сообществах нет библиотек; наши газеты – хоть они и свободны от вмешательства правительства – слишком часто находятся под контролем людей, которые рассказывают нам лишь то, что они хотят, чтобы мы знали.