– Вот ведь… – одними губами произнес Громобой, растерянно глядя то на стального «ящера», то на Проход.
– Не пройдет? – понял Захар.
– Ага, – воскликнул нейромант. – С ума сойти… Пришла беда, откуда не ждали…
Он снова уставился на Проход.
– А нельзя его как-то… расширить? – осторожно спросил Громобой.
– И как ты себе это представляешь? – невесело хмыкнул Захар.
Воцарилась неловкая пауза. Если бы десятник стоял к нейроманту поближе, вероятно, он бы услышал, как лихорадочно шевелятся шестеренки в лохматой голове бородача.
– Иди вперед, я сейчас, – наконец выдавил Громобой.
Голос его непривычно дрожал, и Захар без лишних вопросов выскользнул за пределы Купола.
Нейромант тем временем мысленно велел Щелкуну опустить морду на асфальт. Коснувшись горячего металла ладонью, Громобой посмотрел в глаза «питомца», горящие красным, и тихо сказал:
– Что же, вот так, неожиданно, пришло нам время прощаться, мой друг… Ты ведь меня вряд ли дождешься. Да и не в праве я от тебя этого требовать – ты и так мне очень помог. Уж точно без тебя ничего бы этого не было. Ни Бо, ни Игоря… ни желания жить. Помнишь, как я хотел умереть поначалу? И только в последний момент позволял тебе меня спасти… Видишь, все это оказалось не зря. У меня снова есть цель, снова есть смысл жить. Спасибо тебе за это. И прощай, Щелкун.
Он убрал руку и, задержав взгляд на стальной морде, будто в попытке получше ее запомнить, побрел к Проходу. Шаги давались тяжело; Громобой спиной чувствовал взгляд био. Он не понимал, что хочет сказать ему робот. Может быть, нейромант сам подспудно велит ему смотреть себе вслед? Желания хозяина и его «питомца» давно смешались в лохматой голове беглого стаббера, и теперь не так-то просто было отделить одно от другого.
Уже миновав границу Купола, нейромант оглянулся в последний раз. Щелкун стоял на прежнем месте. Гигантским усилием воли Громобой заставил себя разорвать ментальные нити, связующие их разумы, и очень вовремя: Проход уже начал стремительно закрываться.
– Ты как? – осторожно спросил Захар.
– Нормально, – проходя мимо него, бросил нейромант. – Идем.
И первым устремился прочь от Купола, за которым остался брошенный Щелкун.
* * *
– А это еще кто? – прищурившись, спросил Громобой.
По Митино путники старались пробираться окольными тропами, шли через здания, понимая, что мутанты, которых они могут там встретить, даже близко не сравнятся со старшими шамами. В одном из самых первых домов обнаружился зашуганный «серв», которого нейромант безо всякого труда подчинил своей воле. Сыч, Варвара и Свят с опаской поглядывали на примкнувшего к отряду робота, памятуя о том, что подобный металлический «паук» сделал с их товарищем, Богданом; Захар и Никола реагировали поспокойней, но тоже переживали. Впрочем, Громобой выглядел совершенно невозмутимым, и это, в общем-то, было совершенно логично – после того, как он управлялся с таким гигантом, как Щелкун, разве могли у нейроманта возникнуть проблемы с мелюзгой, вроде «серва»? Дети Механизмов, судя по их равнодушно-блаженным лицам, и вовсе ни о чем не беспокоились. Их бог шел рядом – о чем еще они могли мечтать?