– То есть ты хочешь самолично отправиться за побратимом? – после крайне долгой паузы уточнил воевода.
– Ну а кто еще его может вразумить, если не я? – пожал плечами Захар. – Он же мне, по сути, младший брат.
– Ты будто мои мысли прочел, – усмехнулся хозяин кабинета. – За этим я тебя, собственно, и позвал.
Десятник неуверенно улыбнулся самым уголком рта.
– И с кем отправишься? Есть люди, которые согласятся пойти с тобой за Купол? – спросил воевода. – Потому что отправлять туда кого-то приказом без решения князя я не могу, а сообщать о случившемся князю… – Он задумчиво пожевал губу. – Не хотелось бы. Игорь, как ни крути, герой Тушино и Строгино. Не хочется ломать ему судьбу. Столько пользы он Кремлю принес… Согласен ведь?
– Разумеется! – обрадовался десятник.
Слова главнокомандующего принесли ему некоторое облегчение. Он-то полагал, что Игоря ждет острог и суровое наказание, а, выходит, воевода хочет дело замять?
– Так что насчет добровольцев, Захар? Найдутся? Причем ехать надо прямо сейчас, без отдыха, чтобы не отстать от них еще сильней.
– Найдутся, – уверенно ответил десятник. – Обязательно.
Для большинства дружинников Долг Жизни – не пустой звук. Надо его возвращать, притом не когда тебе самому удобно, а когда тот, кому ты должен, в этом больше всего нуждается. Игорь, невзирая на трудности, отправился в Кремль за чудной машинкой Книжника, отправился с шайкой врагов, рискуя в любую секунду получить пулю в спину, пока остальные собратья были заперты в подвале тушинского склада. И вернулся за ними, с друзьями-товарищами, и вызволил пленников из беды, едва не расставшись с жизнью.
Да, потом они везли его в крепость, но разве можно это считать возвратом Долга? Конечно же, нет. И Захар нисколько не сомневался, что те же Богдан, Мрак и прочие с радостью отправятся вместе с ним спасать Игоря от той глупости, которую он, похоже, всерьез намеревается совершить – в два меча атаковать логово шамов в Митино.
В этот момент в дверь постучали. Захар невольно вздрогнул и оглянулся через плечо.
– Не заперто! – прокричал воевода.
Дверь открылась, и внутрь зашел мужчина в черном балахоне, ростом примерно с Захара. Капюшон практически полностью скрывал его лицо; виден был только подбородок, острый, поросший бледной козлиной бородкой.
Десятник при виде незнакомца заметно напрягся. Он сразу понял, что за субъект пожаловал в покои воеводы, и это понимание его нисколько не обрадовало. Впрочем, Захар решил не опережать события и дождаться объяснений со стороны хозяина кабинета.
– А, Сыч, – обрадовался главнокомандующий. – Иди сюда, поближе. Познакомлю вас.