– В то время, когда мы трудимся, чтобы обеспечить счастье своим детям и детям тех, кто остался под землей, но не стал нам от этого чуждым, за нашей спиной назрел заговор. Причем в этом повинны не наши братья и сестры, которые трудясь от зари до зари, получают лишь корку хлеба и глоток воды, и видят, как умирают порой их дети от голода, а наглыми и высокомерными старейшинами кланов! Обманутые ими, которые по предлогом общего блага гномов, на само деле пекутся лишь о своей выгоде и принимают решения, которые губят всё!! Понимаете, всё!! Всё к чему мы стремились и ради чего не спали все это время, все это они порушили одним своим указом, сделав нас Отверженными. Они будут забирать у нас еду, одежду и все, что мы создаём своими руками и продавать это другим, а не отдавать нашим братьям и сёстрам!! Нас же они лишь будут снисходительно похлопывать по плечу?! Не бывать этому!!
Не знаю какая муха меня укусила, но моя речь все скатывалась и скатывалась к речам вождя мирового пролетариата и призывам к восстанию против мировой тирании капитализма. Горячая речь и порхающий в моих руках черный ломик, словно загипнотизировали по началу толпу, наступившее молчание после моих рассказов о том, как все счастливо заживут, когда мы свергнув старейшин и поставив на единоличное правление любимого всеми короля заживем в светлом будущем, нашли оклик в сердцах не только гномов, но и людей, которых гномьи заморочки также коснулись в последнее время. В общем через два часа я с ужасом понял, что все слова что я здесь произнес назад не вернуть, теперь бушующая и скандирующая моё имя толпа просто не поняла бы меня, если бы я свел все к шутке.
В общем хотите смейтесь надо мной, хотите нет, но когда меня несли на руках в мой дом, я понял, что назад пути нет придется устроить у гномов революцию и свергнуть власть Совета Старейшин. Когда меня внесли дом и оставили одного, я ужасаясь тому что наговорил, сидел на стуле и бился потихоньку о ломик головой.
– «Пипец! Просто пипец, тоже мне Ленин нашелся, – я сидел и не знал, что делать дальше, – красить ткань в красный цвет, рисовать на ней серп и молот, а потом поднимая стачки, захватывать почту и телеграф?».
Дверь в мой дом скрипнула и в неё вошел Дарин, а также мой управляющий господин Костел. Увидев меня, они переглянулись и Дарин задумчиво в пространство сказал.
– А мы то пришли спросить, куда это понесло нашего тана, а похоже он сам не знает, что он наделал.
Я усмехнулся, потерев болевший лоб и отложив ломик в сторону, хмуро сказал.
– Я-то знаю, что делать дальше, только вопрос, сможете ли мы все это пережить, вот в чем вопрос.