Все ясно. Подкрепление прибыло.
В животе нарастал холод — я боялся, что у меня подогнутся колени, если я встану. Дядя, не шевеля губами, говорил что-то. Я не сразу вспомнил, что он владеет чревовещанием:
— Одному мне будет легче справиться, парень. Дуй в сортир и вылезай в окошко. Быстро, пока они не допили.
Врет, понял я. Без оружия он с ними не справится, а ствола при нем нет. Ствол должен быть у меня — кто здесь гангстер, в конце концов? На мне костюм, который смотрится на сто баксов, шляпа с опущенными полями, а в кобуре у левой подмышки автоматическая пушка тридцать восьмого калибра, снятая с предохранителя.
Я встал — коленки не подогнулись — и зашагал к туалету, но у стойки остановился и заложил руку за лацкан, взявшись за рукоять воображаемой пушки. Я молчал и никому не приказывал держать руки на стойке, но они все равно держали. Мой взгляд охватывал всех троих, но в основном был сосредоточен на Кауфмане, который наверняка где-то прятал ствол. Понаблюдав за ним немного, я понял, где.
— Вы что-то хотели, ребята? — спросил я.
— Нет, ничего, — ответил Конь. — Ты сдурел, Джордж, подставлять нас за десятку на рыло?
— Нехорошо, Джордж, — сказал я Кауфману. — Отойди-ка назад на пару шагов.
Он медлил. Я засунул руку чуть глубже, и Кауфман послушался. Я зашел за стойку и взял револьвер — короткоствольный, тридцать второго калибра на рамке тридцать восьмого. Классная вещь. Открыл барабан и высыпал патроны в одну из встроенных в стойку раковин, наполненную грязной водой. Револьвер отправил туда же. Дядя Эмброуз ухмыльнулся, что чеширский кот, и подмигнул мне. Самое дорогое, что я видел на полках, был первосортный скотч «Тичерс Хайленд крим». Я взял бутылку и налил обоим парням.
— За счет заведения, ребята.
— А по десятке из кассы не отстегнешь? — осклабился Конь. — Мы вроде бы заслужили, вон он как нас подставил.
Дядя Эмброуз подошел к нам. Между Конем и боксером он выглядел совсем крошечным.
— Держите. — Дядя достал бумажник и выложил каждому по десятке. — Вы правы, парни, вам причитается.
— Вы честный человек, мистер. — Конь спрятал бумажку в карман. — Хотите, мы вам отработаем? — Он смотрел на Кауфмана, боксер тоже. Тот побледнел и сделал еще шаг назад.
— Не надо, — ответил дядя. — Мы не хотим Джорджу зла. Налей-ка, Эд, еще по одной.
Я налил: им скотч, нам содовую.
— Джорджу тоже. Пусть выпьет с нами.
Я налил содовой в пятую стопку и подвинул ее Кауфману, но он пить не стал.
— Точно не хотите? — уточнил Конь.
— Нет-нет. Джордж хороший парень, если поближе его узнать. Идите себе, ребята, пока патрульный коп с обходом не заглянул.