Спас меня музыкальный автомат, стоявший на постаменте между стойкой и дверью, красивый и блестящий. Я остановился посмотреть репертуар, выудил из кармана никель. Машина выбрала из стопки пластинку Бенни Гудмена, опустила на нее иглу звукоснимателя. Я прослушал вступление с закрытыми глазами, чтобы музыка пропитала меня насквозь, и вышел в холл на волне кларнета, пьяный, как лорд, но не от виски.
Я больше не чувствовал себя сопляком. Теперь мне было по силам все, возможное и невозможное.
Я набрал в телефонной будке номер.
— Алло! — раздался девичий голос, тот самый, что так понравился мне прошлой ночью.
— Здравствуйте, Клэр, это Эд.
— Какой Эд?
— Вы меня не знаете, но я звоню из вашего холла. Вы одна сейчас?
— Д-да… и все-таки, кто вы?
— Фамилия Хантер что-нибудь вам говорит?
— Хантер? Нет.
— А Рейнолдс?
— Да кто вы такой?
— Охотно объясню. Мне подняться наверх или посидим с вами в баре?
— Вы друг Гарри?
— Нет.
— Я вас не знаю и не вижу причины встречаться с вами.
— А иначе вы так и не узнаете, кто я.
— Но Гарри-то вы знаете?
— Я не друг ему. Я его враг.
— Вот как?
— Сейчас поднимусь к вам. Откройте дверь на цепочке и убедитесь, что я не такой уж страшный.
Я повесил трубку, не дожидаясь, когда она ответит «нет». Может, девушке станет любопытно и она меня впустит. Главное, не дать ей времени передумать и кому-нибудь позвонить. Не дожидаясь лифта, я побежал наверх через три ступеньки.
Она никуда не звонила, поскольку ждала у двери, взяв ее, как и сказано, на цепочку. Так она могла лучше меня рассмотреть, пока я шел к ней по коридору.
Молодая и просто сногсшибательная — я это видел даже через четырехдюймовую щель. При виде таких девушек обычно свистят, но я умудрился даже ни разу не споткнуться.
Когда я приблизился, она сняла цепочку и открыла мне дверь. Никто меня с мешком песка не поджидал. Гостиная, хоть и красивая, смахивала на киношную декорацию. В камине медная подставка для дров, рядом блестящие кочерга и совок, а огонь не горит. Перед ним удобный диван, всюду лампы, шторы, разные драпировки — красиво, в общем.
Я сел на диван и протянул руки к холодному камину.
— Ну и ночка. На бульваре снег глубиной семь футов. Собаки выдохлись еще до Онтарио, всю последнюю милю ползком проделал.
Подбоченясь, девушка стояла рядом с диваном. Красивые руки, как раз для платья без рукавов.
— Вы, я смотрю, не торопитесь.
— Нет, поезд у меня только через неделю.
Она усмехнулась:
— Тогда, полагаю, можно и выпить.
В шкафчике слева от камина обнаружились бокалы, многочисленные бутылки, мерные стаканчики, ложки-мешалки, шейкер и даже, бог мне свидетель, морозильник с ледяными кубиками в трех резиновых емкостях.