После ремонта он вышел плавать в Атлантику в качестве конвойного судна.
Для Бонда началась новая жизнь. Вместо ежедневных трудностей кадрового офицера он столкнулся с жизнью в замкнутом пространстве под палубой тесного корабля. Он вёл себя сдержанно, мало общался и никогда не обсуждал своих женщин и свою семью. Видя, с какой скрупулёзностью он относится к своим обязанностям, военнослужащие прониклись к нему уважением. Бонд был остёр на язык, самолюбив и мог перепить любого на судне. Его уважали, но близких друзей у него не было.
Несмотря на всё это, однажды его отношения с военнослужащими стали более дружескими, чем обычно. Это произошло в Кингстоне на Ямайке. Бонд был назначен старшим в группе моряков, увольнявшихся на берег. К полуночи все должны были вернуться на корабль, но стычка с матросской командой американского крейсера в одном из баров заставила их задержаться. В ход пошли ножи и бутылки, и команде Бонда пришлось несладко. Сохраняя хладнокровие, Бонд порекомендовал своим матросам покинуть помещение. Большинству это удалось, но пьяный американский старшина-тяжеловес всё не унимался, тесня остальных. Нанеся удары нескольким из них, он бросил в Бонда бутылку. Увидев, что та летит прямо в него, Бонд увернулся, подскочил к американцу и применил по отношению к нему бросок через плечо. Американец приземлился напротив барной стойки, разбивая бокалы. Когда он попытался встать, Бонд ещё и ударил его, и на этом борьба закончилась. Команда Бонда успела к полуночи на корабль.
После этого инцидента престиж Бонда возрос. Он стал «своим» человеком на судне. Несмотря на все ления корабельной жизни, он хорошо освоился в коллективе и освободился от напряжённости шпионского существования. Секретные дела остались в прошлом. Теперь враг был ясным и открытым, и Бонд боролся с ним совместно с людьми, которым доверял. И он нашёл это более предпочтительным. На корабле его мышцы окрепли, и он прибавил в весе. Он научился спать в неудобных условиях и в любое время. Впервые за долгие годы он почувствовал себя свободным от тревог и честолюбивых замыслов. Однако вскоре всему этому пришёл конец.
*
За всё время пребывания на борту «HMS Sabre» у Бонда не было женщин. Разве что почти (исключение составляли некоторые замужние дамы из Нью-Йорка либо Багам, которые рассматривали связь с этим симпатичным представителем Альянса как своеобразный акт патриотизма). Как и всё остальное, половое воздержание было для него своего рода облегчением и освобождением от прошлой жизни. Естественно, что это привело к тому, что рано или поздно он должен был влюбиться — что и произошло весной 1941 года. Её звали Муриэль, и она была сестрой заместителя их командира. Впервые Бонд увидел её на фотографии в его каюте. Улыбка Клодетт Колбер* и нос Грир Гарсон* покорили его. //** —