— Куда мы идем? — спросила Кейт, немного нервничая из-за странного поведения своего спутника.
— Выпить шампанского, — сказал Дэвид, хищно улыбнувшись. — Давайте посмотрим, что там.
— Там ничего нет, я вас уверяю, — возразила Кейт, — кроме камней, о которые можно споткнуться. Ну, может, еще лисы и совы. По-моему, нам лучше вернуться…
— Я буду защищать вас от любых нападений, — заявил Дэвид, направляя ее к мраморной скамейке, скрытой за ветвями дерева и едва освещенной фонарем.
Дэвид остановился и откупорил шампанское. Пробка хлопнула, хлынула струя пены, а затем наступила тишина. Было так пусто и неуютно вокруг, что Кейт почувствовала себя неловко рядом с этим человеком. Она была не прочь пофлиртовать с мужчиной, если он не внушал ей неприязни, но никогда не стремилась перейти черту. Невольно отступив назад, когда Дэвид подошел совсем близко, она сложила руки на груди, интуитивно давая ему понять, что еще раз приближаться не следует.
— Холодно? — спросил Дэвид.
«Не то слово, — подумалось ей. — В такую погоду не слишком приятно пить шампанское под открытым небом».
— Вы фантастически хорошо выглядите, — прошептал он, протянув руку и коснувшись ее щеки. Кейт заметила темные волоски, покрывавшие внешнюю сторону его ладони от пальцев до запястья.
— Вы меня смущаете, — ответила она, резко отвернувшись.
«Я веду себя как героини книжек Джейн Остин. Кошмар!» — ругала себя Кейт.
Время, казалось, остановилось. Дэвид осторожно провел пальцем по ее подбородку.
— Что-то не так, Кейт? — спросил он, всматриваясь в ее лицо. — Вы не хотите?
А что, собственно, было не так? Откуда это беспокойство, дискомфорт и болезненная нервозность? Он очень сексуален, у него красивые серые глаза с длинными темными ресницами, прямой нос. Но почему же она сомневается, хочется ли ей коснуться его губ и провести рукой по его темным волосам?
— Кажется, да, Дэвид, простите.
— Почему? Вы ведь любите мужчин?
Кейт удивил этот вопрос.
— Ну вообще да. Но… Дэвид, я очень признательна вам за все, что вы для нас сделали, правда, но я очень прошу вас простить меня…
Дэвид уронил руку, он был подавлен и разочарован.
— Я вас понимаю, — стараясь сохранять чувство юмора, ответил он, — здесь действительно холодно. Нам лучше пойти в дом.
Мария Данте знала, что многие внимательно следят за ней. Но и она с интересом наблюдала кое за кем в зале. Впервые она видела всех дочерей Освальда и убедилась, что они столь же красивы, как на фотографиях в журналах. Но это все, чем они могли гордиться, — молодость и красота. В остальном они были всего лишь девчонки. Тот, кому нравилась Серена Бэлкон, должно быть, имел скрытые гомосексуальные наклонности, ведь у нее — кожа да кости: плоский зад и груди размером с оливки. Фигура мальчишки. А Мария Данте — о, Мария Данте! Женщина в полном смысле этого слова. Она знала, что все мужчины сейчас смотрят на ее пышный бюст, обтянутый шелком дорогого платья, и на прекрасные округлые ягодицы. Блистательная, талантливая, женщина мира — между нею и Сереной Бэлкон пролегала пропасть. «Ну что ж, Освальд немолод и не слишком привлекателен. Страшно подумать, каков он без одежды. Но эта неприятность — не большая плата за приобретение серьезных выгод. Он богат, у него обширные связи. Он принадлежит к старинной аристократической фамилии. И у него чудесное имение. К тому же он ослеплен внезапно вспыхнувшей страстью», — думала Мария.