— Это не шантаж, мисс Бэлкон, я действительно знаю детали, которые не стоит афишировать.
— Он блефует, — презрительно бросила Венис.
Дэвид резко рассмеялся.
— Нет, Венис, я знаю, например, что у вас с отцом были очень напряженные отношения в последнее время.
Она сильно побледнела, а Лофтус добавил почти добродушно:
— Освальд рассказывал мне о вашем бизнесе. Я не пытался вникать в детали, но одно я понял: он был совладельцем вашей компании, не так ли?
— Я не намерена обсуждать с вами дела компании, занимающейся дизайном интерьеров, — ответила Венис.
— Да, он был совладельцем, — продолжил Лофтус, не обращая внимания на ее слова, — и, пользуясь своими правами, препятствовал расширению вашего бизнеса в Америке. Ведь долю вашего мужа унаследовал ваш деверь и доверил управление ею вашему отцу. Он говорил мне об этом.
— Вы что, считаете, что это достаточный мотив для убийства? — гневно спросила Венис.
— А вы считаете — нет? — Он снисходительно хмыкнул. — В жизни и куда менее существенные неприятности становятся мотивами для преступления.
— Простите, — опять вмешалась Серена, — не соизволите ли вы убраться отсюда поскорее?
— Вы нервничаете?
— Нисколько.
— А зря, Серена. Насколько я знаю, вы всегда были любимицей публики. Только в последнее время вам не везло, и это тоже могло стать мотивом для того, чтобы поквитаться с отцом. Вам нужно обеспечить своему ребенку титул и наследство, а если бы Мария Данте родила барону сына, вы уже не могли бы рассчитывать ни на то, ни на другое. — Он поднял вверх указательный палец. — Да, именно так! Если бы Освальд зачал наследника, то вы бы всего лишились. Почему бы не столкнуть его со стены на всякий случай?
Кейт внимательно наблюдала за Дэвидом, ловя каждое его слово, каждый жест. Она подозревала, что он и правда располагает какой-то информацией, позволяющей ему чувствовать себя столь уверенно.
— Что вам нужно, мистер Лофтус? — спросила она.
— О, Кейт Бэлкон, самая умная из всех. Хорошая девочка. Вы, вероятно, еще не забыли, как Освальд едва не сорвал начало вашего проекта. Он ведь не мог простить вам смерти вашей матери. Кажется, она умерла, когда вам было семь.
Он повернулся к Камилле:
— А вы, Камилла? Вы недавно одержали победу на выборах. Я бы непременно голосовал за вас. — Он усмехнулся. — Освальд говорил мне, что у вас есть один маленький секрет. Поэтому он мог вас контролировать. Уверен, полицию это заинтересует. Может быть, они решат, что именно в этом направлении будет правильнее всего повести расследование.
— Чего вы хотите? — ледяным тоном спросила Камилла.