Внезапно Венис услышала стук в дверь. Она посмотрела на часы и решила, что Камилла приехала за ней чуть раньше, чем они договорились.
— Входи, Кэм! — крикнула она.
Дверь открылась, и вошел тот, кого она ждала каждый день.
— Джек!
Серена была напутана, но не собиралась сдаваться. Положение ее было опасным, но гнев и ненависть к Филиппу и Николасу оказались сильнее, чем инстинкт самосохранения.
— Вы убеждаете меня, что это был несчастный случай, да? — прошипела она, вспомнив, как обнаружила безжизненное тело отца. — А по-моему, всему причиной лошадь, — ее голос задрожал, — из-за этого жеребца вы убили его! Из-за денег!
Филипп схватил ее за подбородок, на его губах появилась зловещая усмешка, он хотел что-то сказать, но Николас опередил его:
— Твой отец всегда был самодовольной скотиной! Вместо того чтобы самому выпутываться из своих долгов, он решил пойти по легкому пути и выбить деньги из нас.
Филипп тронул Николаса за руку, но Чарлзуорта уже понесло и он не мог остановиться.
— Когда ему везло, он плевал на нас. Он считал, что довольно было и того, что он позволил нам помочь Алистеру уехать. А потом он стал угрожать нам, что сообщит полиции, что мы скрывали Алистера, если мы не отдадим ему Урагана. Но мы не намерены были плясать под его дудку!
— Где сейчас Алистер Крейгдейл? — прошептала Серена.
Николас покачал головой и сделал неопределенный жест рукой.
— Крейгдейл умер несколько лет назад. Он спился, а следом за ним умер и Джимми Дженкинс. Твой отец оставался единственным свидетелем. Но теперь нет никого.
— Но я есть! — возразила Серена. — И как вы могли! Вы же были его друзьями!
Филипп помолчал немного и затем ответил:
— Это был несчастный случай. — Он с силой нажал на плечо Серены, вдавливая ее в кресло. — Мы разговаривали с ним тогда как раз о передаче всех прав на Урагана. Рядом никого не было. — Он говорил ровным, бесстрастным тоном, как наставник, обращающийся к непослушному ребенку.
— Не говорите ерунду! — воскликнула Серена. — Вы столкнули его со стены, да?
— Думай что хочешь, — сказал Филипп, — нам все равно. Освальд был пьян. Он не контролировал себя. Он выпил слишком много.
— Лжешь! — закричала Серена, чуть не плача; она снова попыталась подняться с кресла, но Филипп усадил ее обратно. — Пусти меня!
Филипп и Николас молча переглянулись. Они смотрели друг на друга не более секунды, но их лица ужаснули ее. Она поняла, что они не остановятся ни перед чем. Они убили ее отца, и, возможно, убрали Крейгдейла. Вряд ли их смутит еще одно преступление. Что они сделают с ней? Она ведь не может справиться с ними. Филипп сунул руку в карман пиджака и, вытащив мобильный телефон, набрал чей-то номер.