— Имена, которые я мог бы вам дать, только малая часть, и у вас ушли бы месяцы, чтоб проверить даже этих немногих. В мои намерения не входит создавать подобные трудности и входить в подобные затраты. Как я уже говорил вам, я не настаиваю на результатах. Моя жена очень нервничает, и по некоторым особым причинам, ей, кажется, старик нравится. Итак, чтоб успокоить ее, я, когда она попросила об этом, согласился пригласить частного детектива. Моя идея состоит в том, что вы побродите тут вокруг несколько дней, пока все не успокоится, и она не почувствует себя снова в безопасности. Тем временем, если вам повезет, и вы что-то обнаружите — действуйте! Если нет — и то ладно.
На моем лице, должно быть, отразилось то, о чем я подумал, потому что его глаза блеснули и он рассмеялся.
— Не делайте, пожалуйста, — говорил он растягивая слова, — выводов, что будто вы не должны найти потенциального убийцу моего тестя, хотя того желаете. У вас будут развязаны руки. Поступайте так, как вам нравится, за исключением одного: вы должны быть рядом как можно больше времени, чтоб моя жена могла вас видеть, и чувствовать, что мы защищены соответствующим образом. Кроме этого, меня не волнует, чем вы будете заниматься. Вы можете арестовывать преступников вагонами. Как вы могли уже сделать выводы, я не очень то люблю тестя, да и он не в восторге от меня. Буду откровенным, если бы ненависть не требовала таких затрат сил, я бы возненавидел этого старого чёрта. Но, если вы захотите, и сможете, схватить того человека, что стрелял в него, я буду рад, что вы это сделали. Но…
— Хорошо, — сказал я. — Мне очень не нравится это задание, но раз уж я здесь, то я берусь за него. Но помните, я буду все время всем надоедать.
— Искренность и серьезность, — его рот растянулся в сардонической улыбке и зубы сверкнули, — черта, достойная похвалы.
Мы встали.
— Это я уже слышал, — проворчал я. — А теперь давайте осмотрим комнату мистера Эксона.
Жена Гэллоуэя и медсестра были с больным, но я, прежде чем задавать вопросы присутствующим, вначале осмотрел помещение.
Это была большая комната с тремя широкими окнами — под ними была крыша веранды — и двумя дверьми, одна из них вела в зал, другая в соседнюю комнату, занятую медсестрой. Эта дверь стояла открытой, только зеленая японская ширма загораживала ее. Мне сказали, что дверь остается открытой на ночь, чтоб медсестра могла услышать, если ее пациент будет беспокоиться или он захочет позвать медсестру.
Человек, стоя на шиферной крыше веранды, как я обнаружил, мог без труда наклониться над одним из подоконников (если он не хотел рисковать и переступать через него, забираясь в комнату) и выстрелить в человека, лежащего на кровати. Забраться на крышу веранды с земли потребовало бы совсем небольших усилий, а слезть было еще легче — он мог соскользнуть по крыше ногами вперед, управляя скоростью спуска при помощи рук, распластавшись по шиферу, и спрыгнуть вниз на гравийную дорожку. Совсем не сложный трюк: что прийти, что уйти. Окна были без москитных сеток.