А затем ещё и ещё, скручивая, выворачивая, вынуждая крепко зажмурить глаза и впиться пальцами в движущиеся бёдра Дерека. Член движется у него во рту, а Стайлз чувствует, как от кайфа из его глаз почти катятся слёзы, как длинные и жаркие судороги проходят по спине и затёкшим ногам, животу и загнанному сердцу. Он чувствует, стараясь оставаться в сознании, как мокрое и горячее пятно спермы растекается у него по ширинке и почти в тот же момент слышит глухой рык Дерека, который вдруг с силой надавливает на его шею и в глотку ударяет короткая струя. А затем ещё одна, и ещё.
Горько. Сладко. Невообразимо. Он жадно глотает и думает, что ничего более безумного чем сумасшедший минет в пустыне, с ним не происходило.
Мир словно только что сплясал на рогах.
Стайлз медленно выпускает член изо рта и тяжело сглатывает, утыкаясь взмокшим лбом в бедро Хейла. Закрывая глаза и чувствуя, как печёт в уголках рта. Как дрожат уставшие ноги и ноет шея, на которой всё ещё лежит тяжёлая рука Дерека. Практически тут же она исчезает, и Стайлзу кажется, что он больше никогда не вернёт её, но Хейл натягивает джинсы, застёгивая их на одну только пуговицу, и кладёт горячую ладонь обратно, осторожно соскальзывая ею по плечам на лопатки.
От острых мурашек, которые собираются в тех местах, где касается Дерек, почти больно.
Проходит несколько долгих минут, пока сердцебиение наконец-то восстанавливается, а Стайлз понимает, что ещё немного - и солнце исчезнет за неровными холмами. Мохаве словно задерживает закат, позволяя им тоже задержаться здесь. Это глупые мысли, но они приятные настолько, что хочется потереться виском о крепкое бедро, приласкаться к руке и поднять щенячий взгляд. Но последнее сделать откровенно страшно.
- Поднимешься? - голос Хейла слегка охрипший и совершенно спокойный.
Стайлз медленно кивает и морщится, когда встаёт на ноги, избегая смотреть в лицо оборотня. Он думает о том, что за сделку они заключили. О том, что теперь он не должен смотреть на Дерека, думать о Дереке, говорить с Дереком. Он должен отъебаться от Дерека.
И теперь идея - вытворить что-то похожее на грёбаный апокалипсис, который вы пережили вместе, а дальше делать вид что друг друга не знаете - кажется несколько… охуенно глупой.
- Эм-м.
Стилински снова сглатывает, когда чувствует на себе прямой взгляд. У него мелко трясутся мышцы ног. Хейл стоит близко, но не прикасается.
- Ну… ладно, - он несколько раз моргает, хмурит брови. А затем разворачивается и неожиданно, в те пару шагов, что он делает до оставленной на земле худи, приходит осознание - голова наполняется болью.