Эглаборг, дожидавшийся исхода разговора за спиной Николаса, радостно улыбнулся, подался вперед и начал с энтузиазмом пожимать мозолистую мужицкую руку. Николасу пришлось громко закашляться, чтобы привлечь их внимание к показавшемуся из-за поворота небольшому отряду солдат в красно-золотых мундирах веломовской дружины.
Мужик испуганно встрепенулся, посчитав, что сборщики податей явились в этом году раньше положенного срока.
От отряда отделились двое, и подошли к его дому. Оба темноволосые, коротко стриженные. Один высокий — нескладный, с несуразными очками на носу. Второй ростом пониже, узкий в плечах и бедрах. На мужчину и вовсе не похож.
— Добрый день, — громко поздоровался второй, а скорее вторая, судя по высокому звонкому голосу. Николас недоуменно вскинул брови. Девушек в военной форме ему раньше видеть не доводилось.
— Я капитан передового отряда веломовской дружины Александра Оленина, — она за руку подтянула к себе робко топтавшегося позади мужчину и представила его. — Младший лейтенант Константин Оленин. Согласно имеющейся в нашем распоряжении грамоте, вы обязаны предоставить нашему отряду кров и пищу.
— Хорошо, — мужик облегченно выдохнул и почесал затылок. — Заходите, я думаю, еще на двоих места у меня хватит.
Девушка недовольно сощурилась, оценивая размеры и его избы:
— Только для двоих? На мой взгляд, здесь уместится не меньше восьми.
— Но тогда им придется спать на холодном полу. И вот эти достопочтимые путники первыми попросились на ночлег, — озадаченно ответил мужик, указывая в сторону молча наблюдавших за их разговором Николаса с Эглаборгом.
Целитель разозлено скрипнул зубами. Дальняя дорога и промозглая погода окончательно его доконали, поэтому он никаким образом не собирался оставаться ночевать на улице:
— Да, госпожа, мы были здесь первыми, так почему бы вам с вашими солдатами не разместиться в других домах и позволить бедным путникам передохнуть с дороги.
Николас удивленно моргнул, не узнавая своего обычно сдержанного и кроткого спутника.
Александра смерила их полным негодования взглядом. Николас, почувствовав, что все это может закончиться весьма плачевно в первую очередь для них с Эглаборгом, решил вмешаться:
— Прошу извинить моего дядюшку, — с натужным смирением начал Охотник. — Его старые кости плохо переносят сырость и холод. Не могли бы вы позволить нам остаться на ночь в доме этого достопочтимого мастера? Мы уже две недели не видели человеческого жилья и очень устали.
— И причем тут мой отряд? — безразлично ответила девушка.
— Алиса, ну что ты в самом деле? — подал голос отмалчивавшийся все это время лейтенант. — В округе полно домов ничуть не хуже этого. В крайнем случае, мы можем переночевать вместе с ними.