— Ты не спишь? — спросила старуха. — Тебя что-то беспокоит?
— Да, что за испытание мне предстоит завтра? — ответил Николас, поворачиваясь к старухе лицом.
— О, ты ведь хочешь стать Стражем. Ты добрался до конечной цели своего пути и здесь тебя ждет испытание. Таков порядок, — пожала плечами Матушка Умай. — Не беспокойся, коль ты зашел так далеко, то испытание уже не провалишь. Лучше спи, завтра все сам увидишь. Хочешь, я спою тебе колыбельную?
— Я не думаю, что мне это поможет, — скептично ответил юноша. Он давно уже вырос из того возраста, когда его можно было убаюкать колыбельной.
— И все же я попробую, — с этими словами старуха запела на своем древнем языке.
От ее дивного чистого голоса глаза закрывались сами собой. Николас как будто начал понимать слова. Перед ним вдруг раскрылись необъятные голубые небеса с плывущими по ним барашками-облаками. Исполинская птица плавно кружила над лесом, купая свои крылья в закатных лучах. Прямо под ней на поляне в одежде из белых перьев стояли четыре мальчика: таких разных, что никто бы не догадался, что они братья. Мальчишки отрывались от земли и летели, но не вслед за породившей их птицей, а в разные стороны. И он тоже летел, высоко и стремительно, прочь от восходящего солнца, надеясь встретить его с другой стороны.
Николас проснулся с рассветом. Впервые за долгое время он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Матушки Умай нигде не было. Он встал и вышел на улицу. У самой юрты лежал вытянувшись во всю длину Кирин. Услышав шаги, он приподнял голову и посмотрел на юношу.
— Уже пора? — спросил он, поднимаясь на передние ноги.
— Куда пора? — удивился Николас.
— На испытание, конечно. Садись, я тебя отвезу в храм Шамбалы.
Юноша одним прыжком взобрался на широкую спину. Кирин понесся по цветущим лугам, не задевая высоких трав, не нарушая безмятежную тишину раннего утра.
На самом краю долины показалось большое строение с покатой закругленной крышей. Вход в храм сторожили молчаливые каменные химеры. Николас спрыгнул на землю и открыл позолоченные храмовые двери. Внутри стоял тяжелый дух, как будто в помещение никто не входил уже много лет. Богато украшенные драгоценными камнями барельефы покрылись серой паутиной. Николас оставлял заметные следы на пыльном полу. Даже золото на алтаре потемнело от времени. Охотник обогнул его и обнаружил едва заментый люк в полу. За ним спиралью вилась каменная лестница. Юноша достал огниво и попытался зажечь трут, но пламя все время гасло. Отчаявшись разжечь огонь, Охотник начал спускаться, нащупывая ступени ногами и сопровождая каждый шаг левитацией, чтобы случайно не оступиться. Бессчетное количество ступенек вели куда-то во тьму. Лестница не уходила вертикально вниз, а постоянно петляла, следуя странному замыслу своего создателя. Прошло около часа, прежде чем ступеньки закончились, и Николас оказался в узкой галерее. По мере удаления от лестницы потолок становился все ниже и ниже. Юноше пришлось ползти на коленях. В какой-то момент он почувствовал, что стены тоже начали сужаться. Пожалуй, в первый раз в жизни Николас радовался своему маленькому росту и щуплому телосложению. Иначе бы он давно тут застрял.