Инспектор ответил Тренту вежливым согласием, и они тут же, у окна, кратко обозрели дело.
В ходе беседы Трент извлек тоненькую записную книжку и принялся легкими, осторожными движениями карандаша делать набросок комнаты. Такова была его привычка, часто напрасная, но иногда служившая ему добрую службу. На рисунке возникло светлое помещение с большими окнами в двух стенах. Широкий стол стоял посредине. Входящему бросался в глаза секретер у окна. Дверь во внутренние комнаты — в стене слева, в дальнем ее конце. Напротив нее — широкое окно, раздвоенное створным переплетом. Красивый резной угловой шкаф старинной работы возвышался у стены возле дверей, другой заполнял нишу около камина. Цветные копии картин Гарунобу, с которым Трент давно хотел познакомиться ближе, висели на узком простенке, не занятом книгами. У книг был удрученный вид: купленные во время оно, они, видимо, никогда не снимались с полок. Скованные роскошью великие английские романисты, эссеисты, историки и поэты стояли в строю, как армия, застывшая на параде… Всему в этой комнате предназначалось свое место. Единственными вещами, которые имели некоторую свободу перемещения, были большой голубой фарфоровый шар на столе, часы, несколько коробок для сигар на полке над камином и переносный телефон на секретере.
— Вы осматривали тело? — спросил инспектор. Трент кивнул.
— Первое впечатление от этого дела озадачило меня, — продолжал инспектор. — Поначалу оно представлялось мне простым грабежом, хотя я и понимал, как странно это выглядит здесь, в Марлстоне. Однако, начав расследование, я наткнулся на любопытные детали, которые, я думаю, вы уже заметили и сами. Начнем с того, что человек застрелен в собственном саду, около дома. И ни малейших следов ограбления. Идеальный случай все это представить как самоубийство. Но… Говорят, в течение месяца Мандерсон жил в подавленном состоянии, и связывают это с семейным разладом. Слуги уверяют, что он уже давно изменил свое отношение к жене, а последнюю неделю они почти не общались. Горничная миссис Мандерсон говорит, что у него был такой вид, как будто что-то должно было случиться. Понятно, легко говорить, как люди выглядели, после того как что-то случилось. Однако так они говорят… И что же мешает нам считать этот случай самоубийством, а, мистер Трент?
— Те факты, которыми располагаю я, все против этой версии, — ответил Трент, неудобно сидя на подоконнике. — Прежде всего, не найдено оружие. Я искал и вы искали — и никакого следа… Второе: запястья, свежие царапины и ушибы, которые, мы можем только предположить, нанесены кем-то в борьбе. Третье: кто и когда слышал о самостреле в глаз? Потом я получил от управляющего отелем еще один факт, самый поразительный: Мандерсон полностью оделся, прежде чем вышел в сад, но забыл свои зубные протезы. Как мог самоубийца, который оделся, чтобы выглядеть приличным трупом, забыть свои зубы?