В его голосе звучало отчаяние, и тогда Лариса поняла, что болезнь Мирабель была не физической.
Она крепче обняла его за талию, надеясь, что это поможет облегчить его боль.
— Что произошло? — спросила она.
Может быть, ей не стоит об этом знать?
— Она утонула, — ответил Карлос. — В бассейне.
О боже. Лариса ожидала услышать рассказ о том, как они вместе боролись с ее психическим заболеванием.
— Мне так жаль, — прошептала она.
— Мы с Хорхе нашли ее. — Он весь дрожал. — В последние дни она много пила. В полиции сказали, что, скорее всего, она споткнулась о полы своего платья.
В списке воображаемых ужасов Ларисы утопление было одним из наиболее страшных. Тело просит воздуха, но вместо этого легкие наполняет вода. Бедная женщина. Должно быть, она ужасно страдала. Неудивительно, что Карлос был так напуган, когда его вызвали к ней в комнату. Но в этой истории было что-то еще. Лариса прижалась к нему еще сильнее и ждала продолжения.
Когда он снова заговорил, его голос был едва слышен.
— Она очень хорошо плавала.
Лариса выпрямилась.
— Я не… Ты хочешь сказать, что она намеренно?..
Она даже не могла произнести это слово.
Карлос покачал головой:
— Она была очень несчастна. Я старался, все мы старались ей помочь, но ничего не получалось.
— О, Карлос. Ты не можешь знать наверняка, — сказала Лариса. Повернув его лицо к себе, она заставила его посмотреть ей в глаза, чтобы он увидел в них уверенность, которую ей так хотелось ему передать. — Возможно, это был несчастный случай. Полицейские узнали, если бы…
— Если бы она устала бороться?
Он убрал волосы с лица Ларисы.
— Ты права, querida. Мы никогда не узнаем правду. Это не имеет значения. Все равно я ее ненавижу.
— Что?
Его резкие слова застали ее врасплох. Как он мог ненавидеть женщину, которой принадлежало его сердце? Поцеловав ее в лоб, Карлос встал со скамьи. Ларисе сразу же стало холодно и одиноко, и она подтянула колени, чтобы согреться. Он налил себе стакан воды.
— Наверное, ты считаешь, что это бессердечно.
— Я… Нет.
На самом деле она понимала его лучше, чем он думал. Зачем Мирабель это сделала? Неужели для счастья ей было недостаточно одного Карлоса?
Разве Лариса не задавала себе те же вопросы, когда была ребенком? Предательство близких невозможно забыть.
— Ты сердишься на нее.
— Это недостаточно сильное слово, чтобы описать мои чувства.
Он засунул бутылку обратно в растаявший лед.
— Я любил ее. Я поклонялся ей. Но этого ей было недостаточно. Ей всегда хотелось большего. Праздников, фейерверков. Она хотела, чтобы медовый месяц никогда не заканчивался, и мне приходилось стараться изо всех сил. Я отдавал и отдавал до тех пор, пока она не выпила меня до дна. — Он почти рыдал. Ее бедный, бедный Карлос. Теперь Лариса понимала, откуда в нем столько цинизма. — Я был дураком, — сказал он. — Я считал, что любовь решает все. Но это не так. И теперь… — Он со вздохом отвернулся. — Я не смогу больше никого полюбить. Я опустошен.