— Изменился не в лучшую сторону, — вздохнул он, похлопав себя по животу. — Сидячая работа, плюс машина… Наверное, я поговорю с твоим отцом. Как Егора по батюшке?
— Егор Николаевич, — ответила она. — Пойдемте, я вас проведу. А вы, девочки, проходите по коридору и направо. Да, под вешалкой лежат тапки. Если хотите, можете идти в носках. Полы чистые, а с утра включили камины, поэтому у нас тепло.
Ольга провела Ольховского в меньшую комнату и открыла дверь.
— Папа, приехал Василий Федорович, — сказала она сидевшему за компьютером отцу, посторонилась, пропуская гостя и пошла за вторым стулом.
— Здравствуйте! — поздоровался Егор. — Давно мы с вами не виделись. Бросили охоту? Проходите, сейчас дочь принесет стул.
— Какая охота с таким животом! — махнул рукой Василий Федорович. — Надо сгонять, а то скоро попрут с работы. Спасибо, Оля, за стул. Вот из‑за этих стульев и наел. Ем‑то немного, но почти все время приходится сидеть. А что это у вас за живой уголок?
— Это вороны дочери, — засмеялся Егор. — Как похолодало, совсем разленились. Они соорудили себе из тряпок гнездо на подоконнике и выбираются из него только при необходимости. Ну и еще иногда посидеть перед монитором и посмотреть на мир, когда здесь работает Ольга.
— А кабана откуда взяли? Я как его увидел, сразу начал прощаться с жизнью. В поездках у меня всегда с собой пистолет, но его таким оружием можно только разозлить.
— Сам пришел, — сказал Егор. — Я был удивлен и чуть было не пристрелил, но дочь не дала. Проявляет редкое добродушие и ценит заботу. Сделали ему свинарник, накупили корма, теперь дочь с ним возится. Причем ухаживает просто так, никто его не собирается пускать на мясо. Умный и хитрый, мы его Хитрецом и прозвали. Своих не трогает и с первого раза запоминает, кто свой, а чужих в наше отсутствие отгоняет. Чем не собака?
— И не страшно? — спросил Василий Федорович. — Ведь ему ничего не стоит убить.
— Дикий зверь никогда не нападет без причины, — сказал отец. — У кабанов причина одна — это страх перед человеком, никаких других причин для нападения нет. А этот мало того что никого не боится и совсем не стеснен в свободе, так он еще ко всем нам привязался, а дочь полюбил сильнее морковки. На днях Ольга из‑за чего‑то расстроилась, так он это почувствовал, побежал к себе, взял из своей заначки морковку и принес ей. Утешил по–своему. Мы ему специально сшили ошейник, чтобы кто‑нибудь случайно не пальнул. Я думал, что не захочет носить, а он дал одеть и не хочет снимать. Так что можете не волноваться за свою дочь, здесь ей ничего не грозит.