На следующий день в камеру, где находились я, Дмитрий, Замша и Удав, посадили ещё одного человека. Хлопнула дверь — на пятачке стоял парень лет двадцати пяти в джинсах, рубашке и зелёной кофте с тремя пуговицами под воротничком, среднего телосложения и среднего роста. Лицо у него было круглое, волосы — кудрявые, тёмные. На них виднелась запёкшаяся кровь. Он сказал, что его зовут Руслан.
— Как же тебя ИВС принял? — спросил Замша у Руслана.
Тот ответил, что его уже три раза туда-сюда (из РОВД в ИВС) возят и на этот раз за него отдали три бутылки водки оперá из РОВД (не знаю, правда это была или ложь). Руслан пролез на подиум в дальний край камеры, и находиться на подиуме лёжа стало возможно только боком. К тому же был конец мая, на улице стояла аномальная жара, а в камере — невообразимая духота. Сигаретный дым от самокруток резал глаза.
Руслан рассказал свою историю: что у него трое детей и жена и что в принципе он приличный человек и не собирался совершать никакого преступления. Но когда он подошёл к ларькам купить сигарет себе и конфет детям, то увидел подвыпившего гражданина, который ходил от ларька к ларьку, что-то выбирал и светил (держал открытым) кошельком с бабками.
Денег была целая пачка. Он покрутился рядом с пассажиром, оглянулся туда-сюда, не удержался и уцепил кошелек. И тут подоспели «беркуты» — как будто они его ждали. Их машина неприметно стояла чуть дальше ларьков, и лишь тогда он понял, что гражданин с бабками был подсадной уткой.
— Такое может быть, — сказал Замша. — Им нужно сдавать план, и так ловить преступников проще, чем ездить и кого-то разыскивать.
Было видно, что Руслан очень переживал — то ли из-за содеянного, то ли потому, что вот так по-глупому попался. Он всё время говорил о жене и детях, которые не знают, где их муж и отец сейчас находится, а домой он сегодня не придёт. И на его глазах проступали слёзы. Он продолжил, что его отвезли в РОВД, там дали пару раз по голове — и он написал явку с повинной, что хотел ограбить этого человека. А из РОВД несколько раз возили туда-сюда, потому что его не принимал ИВС. Потом при нём же мент из машины купил несколько бутылок водки, отдал на входе в ИВС — и его приняли.
Дни и ночи становились жаркими, и в камере теперь можно было находиться лишь в раздетом состоянии. Лампочку в зарешёченной отдушине в камере стали называть солнышком, а газетку, вывешиваемую на решётку перед лампочкой, — тучкой. При наличии пяти человек в камере на подиуме можно было спать только на боку. А чтобы кожа не прилипала к доскам, на них стелили: в ноги — спортивные штаны или брюки, под тело — футболку или рубашку, а под голову — полиэтиленовый кулёк с тем, у кого что было.