На следующий день заявление было передано начальнику; в тексте содержалась просьба по причине частых приступов эпилепсии перевести Руслана или в больницу, или в тюрьму. Буквально через час Руслана забрали.
В этот же день Дмитрий был у адвоката, и тот сказал, что Дмитрию скоро будет предъявлено обвинение, а также что его мама сегодня привезла передачу. В этот день в камере был пир: сало, колбаса, свежие помидоры, огурцы… Нельзя сказать, что продукты скрашивали обстановку, но их наличие всё же придавало бодрости и сил. Замша ел и не мог остановиться. В лагере он вряд ли такое видел. И мы не отставали. В камере не было места, где можно было бы хранить продукты, и при такой жаре в течение двух дней они пропадали.
Дмитрию передали сигареты и спички, поэтому куревом камера была обеспечена впрок. Чай в передачах не принимали — под предлогом, что его негде варить. Я сказал, что и у меня скоро будет передача, и все дружно советовали, что занести мне в список.
По вечерам Замша любил пересказывать книги — боевики и другие, которые он прочёл, — и это очень нравилось Дмитрию. Замша также был специалистом по гаданию на домино — «сколько дадут». Домино он принёс от адвоката с собой в камеру и спрашивал, сколько дадут, у барабашки, которого он умел вызывать.
Удава в камере уже не было, Замша сходил к адвокату в тот же день, когда принёс домино, и Удава убрали из камеры. В этот же день его место занял Малыш — худенький и маленький паренёк, которого тоже в скором времени увезли на тюрьму. Транзитный контингент быстро менялся, и за ним нельзя было уследить.
Гадание на домино о будущем сроке лагерного заключения было несложным. Замша высыпáл кости цифрами вниз. Пустышка означала «ничего», а остальное были сроки до максимального (12 лет), и желающий узнать свою судьбу тянул из общей массы одну пластинку домино. Тянуть можно было только один раз. Но у некоторых появлялось желание переиграть. Хотя Малыш сразу согласился на три года. Он сидел за кражу, был в сознанке, и по этому преступлению максимальный срок был пять лет.
По домино можно было также узнать, согласился ли человек с обвинением или нет.
Более точно, говорил Замша, мог предсказать барабашка.
Замша слепил днём из хлеба пулевидную колбаску, прикрепив к ней нить из носка. Колбаска за день подсохла. Когда на улице темнело и на лампочку вешалась тучка, Замша вызывал барабашку, произнося нехитрое заклинание типа «барабашка, приди», а потом предлагал проверить, насколько барабашка говорит правду.
Для этого желающий узнать судьбу должен был написать на бумажке несколько женских имён и среди них — имя своей мамы. Потом бумажки выкладывались по кругу, Замша брал в губы кончик нитки — пулька свисала к центру круга, а потом начинала клониться к одному из имён. Если имя совпадало с именем мамы желающего узнать судьбу — значит, барабашка говорил правду. А потом по кругу выкладывались цифры сроков. Несложно было предположить, откуда у Замши брались имена родителей. В моём же случае я говорил Замше, что барабашка говорит неправду, умалчивая «или что-то напутал адвокат».