Елена Павловна поздравила меня с наступающим Новым годом, передала поздравления и пожелания от мамы и Оли, а также еловую ветку, которую достала из-под свитера. И заверила меня, что в наступающем году я обязательно буду дома.
Оля передала на меня и на сокамерников праздничные передачи, а через каналы Руслана и Ирины, которые ради этого случая сами вышли на неё, — несколько бутылок спиртного (правда, перелитого в пластиковую упаковку) и большого игрушечного деда-мороза в очках, в красной шапочке с отворотом и белым бубоном и большой белой кудрявой бородой, который от хлопка в ладоши под музыку «jingle bells, jingle bells» начинал шевелить руками и головой и чуть ли не пританцовывать.
Так мы отметили Новый год. Лагоша лежал на наре и думал о своём, Сергей Футболист и Тарас негромко смотрели телевизор. А я рано лёг спать. Это был мой первый Новый год в тюрьме.
Утром 1 января 2001 года мы всей камерой вышли на прогулку. Всю ночь шёл снег — почти во всю длину и ширину решётки и железной сетки над головой лежали сугробы, и дворик напоминал грот, в котором редкие солнечные лучи, проникавшие через обвалившийся и осыпавшийся снег, оставляли замысловатые решётчатые тени на обледеневшем и утоптанном снегу на полу. А город, казалось, застыл в ожидании запоздалого новогоднего утра. В соседних двориках были слышны голоса немногочисленных вышедших на прогулку людей. А прапорщик-прогульщик в накинутом на плечи бушлате, открывавший двумя руками перед собой обитую железом дверь, из-под козырька низко посаженной на уши фуражки смотрел на тебя стеклянными глазами. Тюрьма ещё спала после буйной, а для кого-то — тихой и задумчивой новогодней ночи. В СИЗО все отмечают Новый год по-разному: кто с бутылкой шампанского на столе, если позволяют финансы или если устроился в богатом тройнике-камере. В других камерах покупают напитки попроще — водку или самогонку у дежурных. Третьи гонят самогонку сами, заквашивая заранее дрожжи из чёрного кислого тюремного хлеба и бросая их в воду с сахаром и потом договариваясь со шмонщиками, чтобы те не отшмонали бражку, либо висящую и играющую в плотных мусорных пакетах под фуфайками на вешалке, либо стоящую в тазиках с горячей водой в вёдрах под нарами. А кому повезло, и он заранее раздобыл пакетик гранулированных французских дрожжей, у того бражка выигрывалась за сутки. Потом каждый при помощи несложных аппаратов, изготовленных из двадцатилитрового пластикового ведра или пластмассового тазика, в который на четырёх верёвочках подвешивается мисочка, превращает свою бражку в самогон. В таз заливается бражка, кладётся пара кипятильников, и сверху таз накрывается плотным полиэтиленом, который по ободу тазика или ведра крепко обматывается верёвкой-канатиком, и всё это устройство ставится под воду, прямо под кран в умывальник (если помещается), или на парашу в туалет, куда по шлангу — настоящему или склеенному кипятильником из полиэтиленовых пакетов — делается подвод воды. Кипятильники включаются в розетку, бражка кипит, пары спиртов и сивушных масел конденсируются на охлаждаемом с обратной стороны водой полиэтилене, и по его прогибу самогонка стекает в мисочку. Потом устройство бережно разбирается и перезаряжается.