– Капитан, слева на десять часов группа людей, семьдесят-восемьдесят человек. Дистанция средняя.
– Ничего не вижу, сканер ничего не показывает. Пустой космос.
– Точно есть.
– Хорт, подай на десять градусов вправо, разгоняемся и уходим. Нам проблемы не нужны.
– Понял, Дэр.
Мы ушли вправо и стали разгоняться для прыжка. Но не успели. Незнакомцы открыли огонь. Хорт летел слева, ближе к ним. Ему и досталось. Его щит мигнул и пропал, а потом на месте его корабля вспух ярко-огненный шар. На тактическом табло было все прекрасно видно. Живых там остаться просто не могло. Я вскочил с кресла и закричал:
– Хорт! Они сожгли Хорта!
Меня переполняла ненависть. Нет. Меня переполняла НЕНАВИСТЬ. Каждую клетку моего тела. Она меня заполнила и рвалась наружу. Казалось, еще мгновение – и меня разорвет на мельчайшие частицы, заполненные ненавистью. Кричать я уже не мог, и я захрипел.
– Чтоб вы сдохли! Чтоб вы сдохли! – повторял я как заклинание.
И меня отпустило. Ненависть никуда не ушла, но она уже не грозила взорвать меня изнутри. Большая часть ненависти куда-то все-таки ушла. И в тот же миг в левой полусфере мигнул и пропал силовой щит неизвестного корабля. Я увидел чужой корабль – это была какая-то хитро перекрученная призма.
– Тяжелый крейсер аграфов, – прорычал капитан.
– Капитан, не стреляй. Там почти все уже сдохли, а остальные еле шевелятся. Посылай абордажников.
Я точно знал, что моя ненависть нашла своих адресатов.
– Ты уверен, Ник?
– Да. Капитан, ту тварь, что сожгла Хорта, отдай мне живым. – И я отключился.
Когда крышка медкапсулы открылась, я увидел над собой капитана и Гэла.
– Как ты? – спросил капитан.
– Бывало и лучше. С корабля Хорта что-нибудь нашли?
– Ник, в таких случаях сгорает даже металл. Им всадили снаряд из трехсотмиллиметрового тоннельника в реакторный отсек. У них не было шансов.
– А что с чужими?
– Когда абордажники до них добрались, половина уже были мертвы, а остальные еле шевелились. Их добили. Взяли только тех, кто был в рубке. Троих аграфов.
– Отдашь их мне?
– Хорошо, Ник.
– Где они?
– Сейчас их привезут, бот уже на подходе.
– Пойдем встретим? Хочу на них посмотреть.
– Хорошо. Одевайся и пошли.
Я оделся, и мы пошли на летную палубу. Чувствовал я себя и в самом деле хреново. Во всем теле была какая-то тяжесть. Когда мы пришли, бот уже стоял на палубе, а рядом наши абордажники и трое каких-то перцев в серебристых комбезах. Так вот ты какой, северный олень. Мужики как мужики, только рожи надменные и уши острые.
– Вот эти трое были в рубке. Капитан, артиллерист и какой-то наблюдатель, – сказал Корин. – Вот этот ножик мы отобрали у наблюдателя. Ух, и верещал он при этом.