Через час епископ вышел к князю, значительно подобрев. На всегда хмуром, строгом лице робким солнышком из-за поредевших туч уже проглядывала улыбка.
— Смиренна дева сия, токмо из глаз черти сыплются, аки горох мелкий. Одначе, — счел он необходимым сохранить объективность, — боль мою оная отроковица утишила мигом, да и молитву чла бойко — не каждый мирянин на таковское сподобится. Может, и впрямь навет на нее возвели люди недобрые, — заметил он, милостиво подавая Доброгневе руку для поцелуя и осеняя крестом ее покорно склоненную голову.
Отпустив ее, он обратился к князю:
— Так что у тебя там за думка такая? — Арсений осторожно уселся на высокий резной стул-трон, в глубине души опасаясь, что боль вернется, но все прошло благополучно и он благосклонно воззрился на Константина.
Тот глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и наконец приступил к изложению своей идеи:
— Ведаю я, отче, что ходит по земле рязанской великое множество сирых да убогих людишек, милостыню прося Христа ради. Есть и увечные, в боях за Русь то ли руки лишившиеся, то ли вовсе покалеченные, то ли слепые с самого рождения.
— То все в руце божией. Стало быть, испытание им такое послано свыше, — вставил епископ.
— Мыслится мне, что испытание сие господь не токмо им уготовил, но и нам всем, дабы пробудить милосердие к страждущим, — деликатно поправил Константин.
Арсений одобрительно кивнул, и теперь в его пытливом взгляде, устремленном на князя, явственно можно было увидеть определенную долю уважения с легкой примесью удивления — как-то очень уж резко изменил свое поведение этот русобородый здоровяк.
Даже слишком резко.
Аж странно.
— Вот я и порешил испросить твое благословение, отче, на дело сие и, помолясь, основать первый странноприимный дом. Там они и жить, и спать, и кормиться будут. Работу же по соразмерности, чтоб полегче, им всегда можно подыскать, дабы не мыслили они себя дармоедами.
— Славное дело, — кивнул одобрительно епископ.
— А еще, отче, хочется мне школы учинить для детишек, дабы простой люд сызмальства был обучен и письму, и чтению, и счету. Но в первую голову Закону божьему, чтоб попы в церкви не по памяти молитвы чли, через пятое на десятое, а ведали и Библию, и прочие письмена святых отцов. Но тут мне без твоей подмоги, владыка, не обойтись.
Епископ нахмурился, досадливо посчитав, что, пожалуй, он поторопился с выводом, что князь встал на путь истинный.
Известное дело, гривны кончились, вот он и норовит под предлогом богоугодного дела запустить руку в церковную казну. Конечно, там позванивает изрядно, но ведь серебро копится не для княжеских забав.