Хотя поумнел князь, тут спору нет, а может, кто из бояр надоумил. С вывертом зашел, не став просить сразу, а начав со странноприимного дома. Теперь-то понятно, к чему он вел речь.
Однако впрямую отказывать все равно не годилось, да и изобличать ни к чему. Пусть считает себя самым хитрым — так-то оно куда проще.
— И рад бы выделить гривенок на столь благое дело, да уж больно ныне прихожане мало жертвуют, — сокрушенно развел руками Арсений. — Зрю оскудение великое в вере христианской у людишек. Я сам домишко свой во граде Рязани токмо благодаря подмоге изрядной братца твоего старшего князя Глеба подновил малость, а уж внове выстроить — гривен изыскать не смог.
— Да мне ни единой куны не надо, — прервал жалобы епископа Константин и не понял, отчего столь удивленно воззрился на него духовный владыка.
— То есть как не надобно? — недоверчиво переспросил тот. — А-а… в чем же просьбишка твоя?
— С людишками подсобить, — пояснил Константин. — Монахи-то, я думаю, и грамоту ведают, и счет умеют вести. Мне бы хоть по одному на пяток или десяток деревень. Как раз бы хватило. Ну а на село проще — там тебе только указать священникам, вот и все[37].
— Однако ни единого монастыря в моей епархии нет. Где ж я тебе, сыне, столь великое множество монахов ученых изыщу?
— А если митрополиту отписать, дабы он по десятку-другому грамотеев со всех епископов вытребовал?
— И вся просьба? — уточнил он.
— Да нет, скорее половина.
«Значит, я все-таки прав, — с досадой подумал епископ. — А вот теперь пойдет просьба о гривнах. Хотя постой-ка, — спохватился он, — князь ведь уже отказался от них. Тогда что еще ему нужно от церкви?»
Он вновь нахмурился, с подозрением глядя на Константина.
— Что же еще?
— Сам ведаешь, владыка, земель у меня немного, да и деревень тоже, а у меня обо всей рязанской земле душа болит. Потому надо, чтоб такое учинил мой брат князь Глеб. Ну а глядя на него и меня, и остальные не захотят ударить в грязь лицом, тоже приступят к строительству.
— Та-ак, — протянул епископ. — А я-то для чего тебе потребен?
— Ко мне он может и не прислушаться. Не отец ведь я ему, а брат, к тому же младший, — смущенно пожал плечами Орешкин. — Зато если с этим к нему подойдешь ты, да еще заметишь, что князь Константин уже дал свое согласие, то… — И вопросительно уставился на владыку.
Тот некоторое время настороженно взирал на своего собеседника, пристально вглядываясь в него, затем на всякий случай уточнил:
— И все?
— Вот теперь все, — простодушно улыбнулся Константин.
«Получается, сызнова у меня промашка, — подумал епископ. — Чист помыслами сей бугай. Даже чудно. Неужто господь в одночасье его просветил?»