Константин поначалу хмуро кивал, пытаясь не выдать свое дремучее невежество и показывая всем своим видом, что и сам это все знает, только лень говорить по причине жуткой головной боли, хотя на самом деле уже ничего не болело — спасибо «лекарству» из кувшина.
Потом так же лениво он стал подкидывать различные вопросы и, видать, переборщил, поскольку к концу инструктажа Онуфрий как-то подозрительно стал на него поглядывать и наконец не выдержал и осторожно заметил:
— Уж больно ты нынче странный, князь-батюшка.
— Чем же?
Тот опять замялся ненадолго, чтобы подыскать, по всей вероятности, ответ поделикатнее, но потом нашелся и заявил:
— Да ранее тебе все боле бочонки с медом в интерес были, а нынче и в дела княжьи вникать начал, да с умом.
— А раньше как же? Без ума, что ли? — грозно спросил Константин, при этом, конечно, больше играя, нежели возмущаясь на самом деле.
— Да нет, — быстро поправился Онуфрий. — Только интереса в тебе не было. Равнодушие одно, а ныне вон как… И вопросы все задаешь тоже с умом, нужные, — добавил он.
— Раньше мне и не доверяли так, — нашел Костя правдоподобное объяснение. — А нынче, коль князь Глеб такое важное поручение дал, надобно его исполнить в лучшем виде.
Боярин вновь закивал, охотно соглашаясь с ним, и ненадолго замолчал, тем более что из ворот города, до которого осталось не больше километра, выехала группа всадников, явно направляясь в их сторону.
Глава 2
А попутчики бывают разные
Как силуэт, отраженный в окне
Долгой вагонной дороги,
Изморось дней в очищающем сне
Взвесят небрежные боги…
Андрей Белянин
Нет смысла детально описывать различные мелкие подробности, которым Костя не уставал удивляться.
За первые часы своего пребывания в новом облике он понял лишь, что история в теории и история на практике — это две совершенно разные вещи, и даже если ты считаешь себя неплохим знатоком прошлого, то это вовсе не помешает тебе оказаться абсолютным профаном.
В этом на собственном опыте убедился и Костя уже в первый день пребывания в княжеском теле.
Встретили их хоть и не очень-то любезно, но вежливо. Именно так принимают посла враждебного государства — соблюдая все правила приличия и ничем не умалив достоинство дипломата, но в то же время давая понять, что с теми, кто стоит за его спиной, суровый разговор далеко не окончен.
Так и здесь — вроде бы все соблюдено, да и слов обидных сказано не было, но чувствовалось, что и сам Константин, то есть князь, и его брат Глеб весьма неприятны встречавшим его хозяевам города — Ингварю, Юрию и Олегу. Причем неприятны не только как, скажем, более удачливые соперники, овладевшие рязанским столом, но и как личности.