— Еще на суд княжий есть ли охотники?
— Есть! — раздалось из толпы, и невысокий, тощий, постоянно вихляющий из стороны в сторону мужик чуть ли не силой выволок за собой еще двоих.
Те выглядели чуток посолиднее, имели окладистые бороды и вообще изрядно походили друг на друга, отличаясь в первую очередь одеждой.
— Гости мы торговые, — пояснил на ходу вихлястый, еще даже не успев подойти к помосту. — Они, вон, братаны будут, Ярема да Ермила, а меня все Вихляем сызмальства кличут.
Имя до того подходило к не могущему ни секунды постоять спокойно мужику, что Константин даже улыбнулся[69].
— Сами мы киевские, едем же издалече, аж с господина Великого Новгорода. Расторговались славно. На обратном же пути решили в Ожск твой заскочить, прикупить кое-какого товара. Уже подъезжали к нему, ан глядь, калита[70] пустая. А в ней без малого шесть десятков гривенок с вечера звенело. Общие они были. Наутро же их как ветром сдуло. Калита есть, а гривенок в ней нетути.
— На кого думаешь? — перебил не в меру словоохотливого купца судья.
— Чужой не подходил. Лодейщики тож на бережку спали. Стало быть, кто-то из нас троих ее, родимую, приголубил. Вот и рассуди нас, княже, кто татем подлым в нощи у своих же последние гривны отъял.
Это уже была задачка посложнее.
«Уравнение с тремя неизвестными, — подумал помрачневший Константин. — Икс, игрек и зет. А я, как назло, в алгебре не силен».
Он еще раз внимательно окинул взглядом всех троих. Мрачно, исподлобья взирал на князя Ярема, равнодушно, будто заранее зная, что сейчас последует отказ в помощи, глядел на Константина Ермила, все время почему-то оглядывался по сторонам Вихляй.
Пауза затянулась, а князь по-прежнему не знал, что сказать и как найти истину.
«Да тут даже Шерлок Холмс растерялся бы», — мелькнула в голове оправдательная мысль, но Константину так хотелось закончить свой первый судебный день на должном высоком уровне, что он досадливо отогнал ее и с надеждой покосился на старого Сильвестра.
Тот в ответ лишь виновато пожал плечами, а затем принялся растерянным голосом выпытывать у купцов какие-то совершенно ненужные подробности. Ясности в дело они внести не могли — это однозначно, но хотя бы позволили оттянуть время.
«Где-то что-то такое мне уже встречалось», — почему-то крутилась в мозгу Константина назойливая мыслишка, но она явно была неверной.
Первое судебное заседание, первые решения — когда бы успела возникнуть аналогичная ситуация?
Но мыслишка не унималась, продолжала навязываться, и тут Константину вспомнилось кое-что из читаного.
«Чем черт не шутит», — решил он и, перебив судью, обратился ко всей троице: