Теперь дорога больше напоминала широкую тропинку — видимо, зимой движение по ней было не столь интенсивным, но спустя всего полчаса припекавшее совсем по-весеннему жаркое солнышко сменилось утренней прохладой зимнего леса.
Изредка у Константина при виде плотно обступавших его со всех сторон деревьев, которые совершенно одинаковы что в двадцатом веке, что в тринадцатом, даже появлялась глупая мыслишка о том, что его путешествие в прошлое, весьма поучительное и в какой-то мере приятное, уже закончилось и он вновь оказался в своем столетии, ибо лес жил точно такой же жизнью, как и спустя несколько веков.
В звонкие удары деревянного молотка — лишь через несколько минут до Кости дошло, что это трудится неугомонный дятел — гармонично вписывалось и недовольное трещание сплетниц-сорок, и посвист синиц, и звонкие трели других птиц, которым были безразличны и люди, и даты.
Так же неторопливо плыли по ярко-голубому небу белоснежные облака, так же приветливо сияло дневное светило, а деревья отбрасывали на тропинку точно такую же тень, как миллионы лет назад и какую будут продолжать кидать на снег в погожий зимний денек спустя семьсот лет.
Окончательно увериться в этом ему мешал лишь вороной конь, который, очевидно чувствуя, какая ерунда лезет в голову наезднику, время от времени иронично всхрапывал, сдержанно посмеиваясь над хозяином.
Но вскоре истошный лай собак, раздавшийся где-то впереди, оторвал Константина от лирических размышлений, а встретившие их бородатые пешие воины, то ли загонщики, то ли средневековые егеря напополам с лесничими, поманили за собою в глубь чащи.
Свита, которая и без того всю дорогу держалась на добрый десяток шагов позади благородных князей, теперь и вовсе неприлично растянулась, приотстав уже не меньше чем на пятьдесят метров.
Проехав чуть вперед, они по знаку Ингваря остановили своих нервно подрагивающих коней, уже почувствовавших медведя, и стали спешиваться на краю маленькой, метров двадцать диаметром, и почти круглой полянки.
Стременные тут же принялись принимать испуганно фыркающих лошадей под уздцы, а Епифан где-то замешкался.
Константин оглянулся, чтобы подозвать его, но тут вдруг откуда-то из глубины леса послышался звериный рев, а затем вдалеке показался худой, тщедушный мужичонка годков сорока, который опрометью несся прямо к всадникам.
Его тощая, но довольно-таки длинная, чуть ли не по пояс, бороденка от такой скорости аж загибалась назад, смешно свешиваясь через правое плечо.
Впрочем, спустя пару секунд всем уже стало не до смеха, поскольку вдогонку за ним с удивительной для таких могучих габаритов скоростью неслась огромная медвежья туша, время от времени издавая истошный злобный рык.