Вашего грека, вашего грека... Греческий священник, отец Грегори. Боже всемилостивый, почему он не подумал об этом раньше? На мгновение забыв об Элизабет, он кинулся к своей машине. Спохватившись, полуобернулся и помахал ей. Она следила за ним с удивленным выражением, пытаясь понять, что же такое она ему сказала? Марк влетел в машину и на полной скорости рванул к себе домой. Он должен найти номер телефона отца Грегори, греческого священника, как, черт побери, он выглядит, того, что вышел из лифта, как же он выглядит? Все снова всплывало у него в памяти, что-то тут было не в порядке — но в чем, тысяча чертей, дело? Его лицо — вот что не давало ему покоя. Конечно, конечно! Как он мог быть таким идиотом? Едва захлопнув дверь квартиры, он сразу же связался с оперативным отделом. На связи была Полли, которая удивилась, услышав его.
— Разве вы не в отпуске?
— Да, что-то вроде. У тебя есть номер отца Грегори?
— Кто это?
— Греческий священник, к которому иногда обращался мистер Стеймс.
— А... Да, сейчас я припоминаю.
Марк ждал. Полли пробежала список номеров, которыми пользовался Стеймс, и дала ему телефон священника. Марк записал его и положил трубку. Конечно, конечно, конечно! Как глупо с его стороны. Это было так очевидно. Уже за полночь, но он должен позвонить. Он набрал номер. Раздалось несколько звонков, прежде чем на другом конце сняли трубку.
— Отец Грегори?
— Да.
— Все ли священники греческой ортодоксальной церкви носят бороды?
— Да, как правило. Кто задает столь глупые вопросы в такое время?
Марк извинился.
— Меня зовут Марк Эндрью. Я специальный агент ФБР. Работал под началом Ника Стеймса.
Человек на другом конце, который еще не проснулся, немедленно пришел в себя.
— А, а... понимаю вас, молодой человек. Что я могу для вас сделать?
— Прошлой ночью к вам обращалась секретарь мистера Стеймса и просила навестить грека с пулевой раной, который находился в больнице Вудро Вильсона?
— Верно... Однако мне позвонили минут через тридцать — я как раз собирался выходить — и сказали, что я могу больше не беспокоиться, потому что мистер Казефикис уже выписался.
— О, господи!.. Не мог бы я увидеться с вами завтра, часов в восемь?
— Да, конечно, сын мой.
Положив трубку, Марк попытался привести мысли в порядок. Он был выше меня, значит, примерно шести футов роста. Он был смугл — или то было впечатление от рясы священника? Нет, волосы у него не были темными; у него был крупный нос, да, это я помню, крупный нос... Глаза, нет глаз я не помню, а вот нос у него был большой и тяжелый подбородок. Большой грузный мужчина, выше меня, с большим носом, тяжелым подбородком, с большим носом, тяжелым... Он отключился. Голова его опустилась на стол, и он заснул.