Только при пятикратном численном превосходстве можно было бы надеяться на удачу, но, во-первых, Убейдулла надеялся, что недостающее его люди компенсируют бешеной яростью, а во-вторых… ему просто некуда было деваться.
Если бы он простил гяурам такое глумление, то весомая часть самых фанатичных его приверженцев обязательно отшатнулась бы от него. Словом, проповедник поступил по принципу: «Не можешь остановить — тогда возглавь и поведи туда, куда они хотят».
Надежда была на то, что, поставив наиболее боеспособную часть войска в центре, ему удастся располовинить вражеский строй, разодрать его надвое в порыве священной ярости. При виде отступающего врага силы его людей удесятерятся, а шансы на окончательную победу неизмеримо увеличатся.
Дербентцам и правда удалось здорово потеснить русичей. Казалось, еще немного и их строй, прогнувшийся под неистовым натиском мусульман, окончательно рассыплется. Горожане, воодушевленные отступлением врага, продолжали с визгом лезть на копья, хищно выставленные из-за щитов, падать под стремительными выпадами мечей. Неважно, что многие гибнут. Гораздо важнее другое — долгожданная победа близка. Еще немного, еще совсем капельку, и…
Но не тут-то было. Лишь когда с тыла в ряды мусульман врезалась невесть откуда появившаяся многочисленная конница, Убейдулла окончательно понял, что это была всего-навсего ловушка, которая теперь прочно захлопнулась.
Он с тоской оглянулся назад в ожидании невесть какого чуда, хотя прекрасно понимал, что это конец, но то, что увидел проповедник, вселило в него еще большую печаль. Оказывается, крепостные ворота все это время были распахнуты настежь.
— Ворота! Скачи обратно, прикажи закрыть ворота! — крикнул он одному из своих помощников.
Тот кивнул и вместе с десятком всадников стал прорываться обратно в город. Попытка была безуспешной, но в это время до людей, оставшихся там, очевидно, дошло, что их предводитель погибает вместе со всем войском. Промедли они еще немного, и враг ворвется в Дербент. Ворота стали медленно закрываться, но до конца створки не захлопнулись — что-то или кто-то мешал это сделать.
Полсотни спецназовцев, посланных Вячеславом еще за два дня до этого в глубокий обход, сумели вскарабкаться на стену. Сразу после того как Убейдулла вклинился в пеший русский строй, они бросились к воротам, где завязался кровавый бой.
Когда конные дружинники ворвались в город и пришли им на выручку, в живых было только четверо — младший брат Торопыги Алексей, первенец ярла норвежцев Эйнара — Эйрик Разящая молния, отчаянный Сбой, о характере которого красноречиво говорило само имя