Булатный меч держал на вытянутых руках тысяцкий Юрко Золото. Только этот здоровяк смог бы выстоять с такой тяжелой ношей, причем практически не шелохнувшись, всю длительную церемонию. Принимал меч из его рук, чтобы торжественно опоясать Константина I, воевода Вячеслав, второй человек не княжеского рода.
Державу же, круглый золотой шар с вделанным в него крестом, принял от Ингваря Ингваревича и передал патриарху для последующего освящения и вручения царю Константину владимиро-волынский князь Василько Романович. Он символизировал собой всех властителей русских княжеств, в том числе и независимых, которые ныне добровольно отрекаются от верховной власти в своих владениях и вручают ее Константину.
Вообще-то поначалу планировалось не совсем так. Еще за три дня до церемонии лиц низкого звания, которые должны были принять участие в самом процессе коронации, насчитывалось побольше — в их число входил и Минька. Однако изобретатель, узнав, что именно ему предстоит делать, наотрез отказался, откровенно заявив:
— Ты, Костя, когда в Галич уезжал, голову мою, конечно убедил в том, что все это необходимо для народного блага. Все так. Но мое рабоче-крестьянское нутро с этим никогда не согласится, так что от участия в этом монархическом празднике меня уволь.
Константин лишь пожал плечами. «Мне же хлопот меньше», — подумал он с некоторым облегчением. Действительно, вызнав, что в церемонии венчания на царство задействован даже простой смерд, кое-кто мог раздуть из этого такое, что… Словом, даже хорошо, что Минька отказался.
Правда, сыну своему, но уже гораздо позже, Константин, обмозговав все как следует, сказал, что лучше всего, если в церемонии примут участие представители всех слоев населения Руси. Разумеется, на самом деле фраза звучала далеко не столь заумно, но смысл ее был именно таким.
О короне просто необходимо сказать несколько слов отдельно. Была она в точности похожа на ту, которой короновался совсем недавно византийский император Иоанн III Дука Ватацис, за одним маленьким исключением — не совпадали их размеры. Во всем остальном она была абсолютной копией, что и не удивительно, поскольку обе делал один и тот же мастер.
Иоанн Ватацис и передал ее патриарху Мефодию перед самым отплытием русичей. Была она небольшая, можно сказать, миниатюрная, но зато с солидным вкраплением бриллиантов, рубинов, изумрудов и сапфиров.
По всей видимости, это был явно читаемый намек на то, что Византийская империя, даже если ее территория пока что свободно помещается в каком-нибудь Переяславском или Новгород-Северском княжестве, тем не менее остается империей, а ее владыка-басилевс не призван на княжение, но венчан на царство божественным повелением.