Он перевёл дух и обратил взгляд на своего собеседника. Арнесон выглядел озадаченным.
– У вас странные фантазии, инспектор, – ответил он с нервным смешком, – и я бы не советовал вам давать клятв такого сорта – это рискованно.
– Для кого же?
Рука Каннингема скользнула в карман.
– Не люблю самодеятельности, но вы меня вынуждаете, – сухо проронил он. На свет показался компактный воронёный браунинг. Дуло медленно повернулось в сторону доктора Арнесона.
– Где вы спрятали тело Каролины Крейн?
– У вас под носом, – услышал он ответ.
– Как это понимать?
Арнесон приподнялся с кушетки.
– Как же вы мне надоели, – с ненавистью проговорил он, – настырный самовлюблённый осёл, который суёт нос не в своё дело, Лестрейд засратый…
Инспектору показалось, что его голос меняется. Он словно становился выше. Что-то не так было с лицом доктора; присмотревшись, Каннингем понял, что щетины больше нет – он видел совсем гладкую кожу на подбородке. Онемев, инспектор смотрел, как Арнесон снимает халат. Ткань пижамной куртки спереди надувалась прямо на глазах, уже слегка разошёлся ворот…
Пистолет выпал из пальцев Каннингема и глухо стукнулся о покрытый ковром пол. Как он сразу не заметил, что это не просто сходство! Лицо Каролины Крейн на фотографии и было лицом доктора Арнесона. Это было то же самое лицо, только в женской версии.
То, что ещё пять минут назад было Сигмундом Арнесоном, поднялось с кушетки. Пижамные брюки соскользнули вниз и упали к ногам. Руки расстёгивали пуговицы на куртке.
– Какие-нибудь ещё вопросы, милый?
Её густое, как шоколад, контральто скатывалось в лёгкую хрипловатость французской певички из кабаре. Как в тумане, инспектор протянул руку и коснулся небольшой груди с острым жёстким соском. Каролина Крейн утробно рассмеялась и обвила его шею руками, прильнув к его рту сухим горячим поцелуем.
Инспектор Скотланд-Ярда Морис Каннингем открыл глаза, с трудом выдравшись из сонной липкой бездны. В комнате розовел рассвет, пробиваясь сквозь молочную дымку утреннего тумана. Инспектор лежал на смятой постели, сбросив на пол одеяло. Из одежды на нём была только расстёгнутая рубашка. Его руки обнимали приятно тёплое, обнажённое человеческое тело, и кожей бедра он ощущал не очень твёрдую, но всё же уверенность в том, что это тело принадлежит не Каролине Крейн. Уже не Каролине…
Каннингем разжал объятия и обеими руками приподнял со своей груди кудрявую рыжую голову. И увидел открытые, смеющиеся синие глаза Сигмунда Арнесона. Доктор явно проснулся раньше него.
– Вы? – тупо пробормотал инспектор, хотя знал, что иначе и быть не могло. – Доктор Арнесон?