-Можешь, конечно, ехать. Но я бы предпочел сначала во всем разобраться и посмотреть, какие есть выходы из создавшейся ситуации. Ты ее любишь?
- Я не знаю, - пролепетал Эл.
- Ваше величество, вы думаете, я хотела бы такого мужа для моей подруги? - встряла я в их диалог. Элвин стрельнул в меня злым взглядом.
- Посмотри на герцога Гранде. Я не одобрял и не одобряю его уход из нашего мира к людям. Но он абсолютно счастлив и не горит желанием заменить меня на троне, если это не получится у моего беспутого сына. Он нашел свое место в жизни. Почему ты боишься принять ответственное решение и совершить настоящий мужской поступок?
Элвин сидел, молча свесив голову вниз. Какой же он все-таки еще ребенок! А ведь наша разница в возрасте не одна сотня лет, и не в мою пользу. Затем повелитель посмотрел на меня:
- У тебя есть фотография с этой девушкой?
- Да, конечно, - поспешила ответить я, протягивая Максимилиану телефон с фотографией, где мы стоим все вчетвером, живущие в нашей комнате.
- Она вторая... - договорить мне не дали.
- Я знаю, - отрезал Максимилиан, разглядывая снимок. Откуда? Он эту историю услышал лишь пять минут назад. Или у него полная агентурная сеть?
- Даша, - обратился мужчина ко мне, - а у нее есть родинка справа в уголке рта? На фотографии не видно.
Я вспомнила Варькины страдания, когда она замазывала эту еле-заметную точку. А мы ей наоборот внушали, что она придает ей пикантности.
- Есть.
- Все ясно, - очень грустно вдруг проговорил Максимилиан. И со вздохом начал свой рассказ:
- Очень давно, больше тысячи лет назад я полюбил, как и Эдгар, простую человеческую девушку по имени Барбара. Она ответила мне взаимностью, сама, без зова. Это были самые счастливые годы моей жизни. Мой отец к тому времени решил отойти от дел, так как ему пошло уже шестое тысячелетие, и он просто устал от жизни. Для этого я должен был жениться. Но не на любимой женщине, а на представительнице богатого и знатного рода. Это было тем, что называется династический брак. Барбара все поняла и исчезла из моей жизни. И лишь спустя многие годы я узнал, что она родила ребенка. Я даже не знаю, мальчик это был или девочка. След ее потерялся в веках. Я думал, что смогу ее забыть. Но когда мой мозг затуманивался страстью или горем, я звал ее. Это меня совсем не красит, я вполне отдаю себе отчет. Но что есть, то есть. Мать Элвина не могла долго выносить такое пренебрежение к себе и тоже ушла и моей жизни. Я не стал ее разыскивать, чтобы не сделать еще более несчастной, чем уже сделал.