- Конечно, я же единственный ребенок. Эдгар скажи, а у нас сейчас свидание или нет? - слегка заикаясь спросила я.
- А ты этого хочешь или нет? - парировал мужчина.
- Смотря что под свиданием понимать. Меня интересует, могу ли я задать очередной вопрос?
-Какая ты меркантильная! - расхохотался мужчина. - Везде свою выгоду ищешь! А просто насладится моим обществом слабо?
- Да не слабо, и я же не отказываюсь от этого удовольствия, как ты, надеюсь, успел заметить, - я впервые в жизни так открыто призналась в симпатии представителю мужского пола. Поэтому с замиранием сердца ждала того, что он мне ответит.
- Если ты хочешь, мы можем превратить поездку в свидание, - ответил Эдгар. Затем дурашливо подмигнул и спросил, - Дарья Олеговна, не удостоите ли честью бедного вампира откушав с ним шоколадных эклеров?
- А можно без эклеров? - охнула я.
- Тебе же они вчера понравились? - удивился мужчина.
- Да, но в таких количествах как ты, я их поедать не могу. Мне тарелка с 50 пирожными полночи снилась.
- Хорошо. Давай тогда просто сходим пообедать, пока мы доедем, будет почти полдень. Давай, что ли свой вопрос, - со страданием в голосе выдохнул Маурер.
- Эдгар, скажи, а вампиру могут любить людей? Я не в смысле физической любви, нам Алена Анатольевна об этом рассказала. А в смысле духовном? У бессмертных вообще душа есть?
- Насчет души сказать не могу, у нас тела практически бессмертные. А на счет любви да, мы можем любить людей. Только это очень трагическое чувство. Твоя любимая старится и в итоге уходит навсегда. А ты остаешься один на краю вечности. И тогда хочется просто умереть вместе с ней, но боги отказали вампирам в такой возможности, наверное, из-за всех наших грехов.
В его словах было столько боли и страдания, что меня невольно охватил ужас от видения такой перспективы.
- С тобой такое уже случалось? И разве нельзя ничего поделать? - спросила я внезапно осипшим голосом.
Только этот вредный брюнет уже улыбался во все свои тридцать два зуба, на которых клыков не было видно, и сказал:
- Солнышко, а это уже второй вопрос!
После этой внеплановой поездки домой и изрядной доли откровений, Эдгар снова стал мужчиной, который не скрывал своей симпатии ко мне. По крайней мере я это чувствовала по его взглядам, когда мы были на занятиях, и по жестам, когда мы оставались наедине. Мужчине очень нравилось ко мне прикасаться. Он как будто невзначай приобнимал меня за талию, поправлял волосы или просто сжимал мою ладонь в своих руках. От каждого такого жеста мое сердце делало кульбит, а тело жаждало продолжения. Я же все еще нецелованная ходила. Но наедине мы оставались кране редко. Если Бронька с Альбертом могли себе позволить сидеть на подоконнике в коридоре нашей казармы, то представить преподавателя весело болтающего ногами в компании с ученицей не получалось. Я Брониславе отчаянно завидовала, особенно когда невовремя выглядывала из комнаты и заставала там целующуюся парочку. Постоянно отпрашивать меня у декана Эдгар мог, но я категорически отказалась. Не дай Бог, отец узнает, да и слухи могут пойти разные, а мне здесь еще почти пять лет учится. Поэтому наши свидания ограничивались лишь выходными. Иногда он отвозил меня в Демьянск. Но чаще всего мы просто гуляли по городу, не забывая заглянуть в кафе, где пекли изумительные шоколадные эклеры.