Индиго засунула лавандовое платье обратно в ящик и одела свободно облегающую меховую одежду.
– Ну, ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь.
Она встала и подошла к зеркалу, быстро провела расчёской по волосам. Перед тем как лечь в постель она наконец приняла ванну, но у неё полностью закончились шампунь и кондиционер. У неё также больше не было лосьона, от которого кожа была мягкой и пахла мёдом. Открыв компактную пудру, она обнаружила, что у неё также закончилась пудра, которой она скрывала веснушки. Единственное что у неё осталось из макияжа это розовая губная помада, которую она наложила, а потом передумала и стерла.
Она стояла перед зеркалом, удручающе выглядя как обычно. Это должно сработать подумала она. Если ей удалось вызвать у него искру возбуждения когда от неё пахло кровью и рыбой, тогда этого будет достаточно, чтобы соблазнить его на поцелуй. Она до сих пор не знала, сможет ли единственный поцелуй убедить его в том, что они были парой. Но это было единственное, что она могла сделать, кроме как прямо признаться и рассказать ему правду.
- Ты вернёшься прежде чем я проснусь?
Индиго отстранилась от зеркала и забралась на свою постель. Она закрыла одеялом маленькое тело Майи, подоткнув его по бокам.
- Скорее всего нет, но как насчет такого? Если только сегодня ты вздремнешь сама, тогда ты сможешь спать со мной ночью.
Майя обдумала предложение, прежде чем улыбнулась и кивнула в знак согласия. Индиго наклонилась и оставила влажный поцелуй на её лбу, заставляя щенка захихикать. Поднявшись с кровати, она прошла к дверному проему. И как только оказалась в коридоре, побежала.
Комната Бриз была не далеко, но когда она до неё добралась и заглянула вовнутрь, там оказалось темно. Она откинула закрывавшие дверь шкуры и зашла. Комната пахла так, словно всегда принадлежала ему и её тело стало покалывать с каждым сделанным вдохом. Постель была заправлена, его шкура сложена и лежала на тумбочке.
Сверху на шкуре лежал маленький, розового оттенка кусок кварца и что-то, напоминающее карманный нож Боаза. Она взяла его и нашла паз в лезвии, который позволил его вытащить. У него не было острого конца, и оно было длинным и плоским. Бритва, поняла она. Она провела пальцем по ручке, обнаружив выгравированную у её основания букву S.
Через минуту она закрыла бритву и отложив в сторону, подняла шкуру Стэна. Мех был белый и она поняла, что это была волчья шкура, но слишком большая чтобы принадлежать только одному волку, хотя она не смогла найти никаких швов. Она поднесла мех к носу и сделала глубокий вдох. Её тело пронзил жар, собираясь на стыке бедер. Её стала гложить знакомая боль, пустота, которая жаждала быть заполненной. С её губ сорвался тихий стон.