В коридоре засмеялась китаянка, и вдруг Полтава, по-прежнему смотревший на свой пенис, вспомнил того русского…
* * *
Франкфурт, Западная Германия
Январь 1982
Встреча Полтавы с русским произошла под открытым небом в снегопад и в самый холодный день года. Как и планировалось, они встретились в Пам Гарден, ботаническом саду, где можно было спрятаться от городского шума на площади в пятьдесят пять акров: сады, луга, пруды, деревья и тропинки. У них был, как говорят на профессиональном жаргоне, трефф, то есть встреча агента и его контроля на нейтральной территории. «Трефф» — слово немецкое, из области шпионажа, стало применяться в этом смысле во Вторую мировую войну. Сейчас им пользуются все спецслужбы в мире.
И Полтава, и майор КГБ действовали с парижской базы, так что Западная Германия устраивала обоих. А в ботаническом саду за ними трудно было бы устроить слежку. На встрече настоял русский. Он был красивый, мощного сложения сорокалетний мужчина, звали его Константин, и он намеревался уговорить Полтаву не выходить из террористического движения.
У тебя есть долг по отношению к социализму, заявил Константин. Мы тебе можем платить больше, если хочешь. Только не уходи. Мы требуем, чтобы ты остался. Ты — наши глаза и уши среди палестинцев. К тому же есть для тебя и специальные поручения.
Пошел ты со своими специальными поручениями. Он знал — это означает, что нужно кого-то убить. Нет, спасибо.
Полтава управлял палестинской доставочной сетью из Парижа и лишь иногда докладывал Константину, своему контролю в КГБ. Наконец он сказал русскому оставить его в покое. Работа с палестинцами и их европейскими товарищами отнимала много времени и сил, не хватало еще быть мальчиком для поручений у КГБ. Он решил больше не иметь с ними дел и сказал об этом прямо.
У него и Константина контакт получался плохой с самого начала, главным образом из-за того, что Константин презирал палестинцев, которых Полтава считал своими товарищами. По мнению Константина, они все — невежды, неспособны планировать свои действия, неопрятны до неприличия, и недостаточно привержены марксизму. А Полтава видел в Константине типично русского агента: негибкого, слишком зацикленного на партийной линии и оперативном плане КГБ, каков бы этот план ни был.
Русские, надо сказать, с деньгами расставались очень туго. Сначала-то они обещали все что угодно — оружие, деньги, инструкторов. А давали совсем мало или вообще ничего. Хочешь получить оружие — плати своим русским друзьям в твердой валюте. Единственное, на что можно было рассчитывать — это на длинные скучные лекции о социализме, Ленине, Марксе и теперешних вождях партии. Такими разговорами они быстро всем надоедали.