– Потерпи, хорошо? – попросила Бэла и без того молчащего мужчину, который даже не шевельнулся, когда она положила на его плечи ладони и послала в тело заряд целительной энергии, чтобы заставить сокращаться мышцы и выдавить осколки.
Только после того как последний осколок упал на пол в груду разбитого стекла, а кровь сильнее потекла из открывшихся ран, Бэла снова закрыла глаза и принялась залечивать все порезы, начиная с самых глубоких.
Прошло не менее получаса, она устало опустила руки и отстранилась, а не проронивший ни единого звука аристократ тяжело выдохнул. Он медленно поднялся на ноги, повернулся к целительнице и протянул ладонь, помогая ей встать.
– Наверное, нужно осмотреть все тело, возможно, где-то остались незначительные порезы. Еще стекло могло попасть под ткань, необходимо вытряхнуть одежду.
– Большая часть ссадин уже затянулась, – сказал маг, и Бэла поспешно опустила голову, уловив странный блеск в его глазах. Взгляд против воли прошелся по широкой груди, и целительница замерла от ужаса.
– О духи! – Неконтролируемый порыв заставил Бэлу резко податься навстречу и положить ладони в район солнечного сплетения, скрестив их поверх мерцающего под кожей цветка. Целительница мертвенно побледнела и закрыла глаза, призывая всю энергию, доступную ей, пролиться в тело аристократа, чтобы вывести из него жуткую, холодящую пальцы дрянь.
– Бэла, – услышала она тихий оклик, – Бэла, не стоит, не трать силы впустую.
Он сжал ее запястья, отводя в сторону руки, и сам отступил.
– Зор, ты не понимаешь, его нужно убрать, Зор!
– Не уберешь. – Он по-прежнему не давал ей прикоснуться.
– Я не понимаю, – голос срывался от страха, – я не понимаю, откуда на твоей груди цветок смерти. Ты что, умираешь? Ты болен, неизлечимо болен? Я не ощутила ничего.
– Это лишь метка, Бэла. Метка, не способная причинить вреда.
– Не лги. Я слишком хорошо знаю эту отметину. Я целитель, Зор, и видела, как этот с виду красивый символ появлялся на теле умирающих. Он возникает, когда человека уже невозможно спасти.
Она снова рванулась к магу и опять положила ладони на его грудь.
– Он холодный, он совсем холодный, – в отчаянии зашептала женщина, в ее глазах блеснули слезы, и она даже не успела отреагировать, когда в следующий момент маг прижал ее к груди. Прижал крепко, не позволяя вырваться или предпринять еще одну попытку поделиться с ним целительской силой.
Широкая ладонь прошлась по растрепавшимся волосам, а тихий голос шепнул:
– Все хорошо. Я жив, я не умираю.
Бэла не могла поверить ему, но ее собственные ощущения подсказывали, что Зор говорит правду. Еще минуту назад она лечила порезы на коже, направляла силу ко всем поврежденным участкам и не ощутила ничего, что свидетельствовало бы о необратимой, грозящей ему опасности.