– Я рад, что ты соизволила спуститься, – невозмутимо заговорил аристократ, – как твое здоровье?
– Лучше, – хмуро ответила Бэла. – Оно оказалось намного слабее кошмарного зуда.
Девушка села в кресло, наслаждаясь тем, что тело больше не чешется.
– Я не сторонник крайних мер, Бэла, – сказал Зор, пристально оглядывая целительницу, – однако нарушение прямого запрета не приемлю ни в какой форме.
Целительница в ответ еще больше нахмурилась, ожидая продолжения.
– Я не хотел, чтобы кто-то из гостей видел тебя. Однако это все-таки случилось. Думаю, есть доля везения в том, что тебя заметил именно Стефан. Разочарованным молодым людям несвойственно распространяться о своих неудачах. Однако…
Зор выдержал паузу, и целительница занервничала сильнее, но сдаваться и покорно принимать наказание не собиралась.
– Что – однако?
– Ты нарушаешь указания, но не думаешь о последствиях.
– Ты просто боялся, что кто-то догадается о причине моего нахождения здесь.
Анделино усмехнулся и произнес:
– Чтобы гости поверили, что такому магу, как я, нужен источник?
– Я ведь могла рассказать им о твоей тайне.
– Про создание невероятного эликсира? Боюсь, они сочли бы это полным бредом, как и ты, когда впервые увидела ту книгу.
– Никогда не поверю, что твой запрет был продиктован заботой обо мне.
Зор ответил задумчивым взглядом, а потом в столь же спокойной манере произнес:
– Тебе лучше подготовиться к приему гостей.
– Каких гостей?
– Например, очарованного тобой Стефана или, скажем, любопытных сплетниц, которым не дает покоя моя личная жизнь.
– При чем тут твоя жизнь?
– Я представил тебя своей дальней родственницей.
Бэла пристально посмотрела на мага, пытаясь понять, правду ли говорит Зор. Ощущения его были ровными, ни гнева, ни раздражения, какое-то странное спокойствие, будто он превосходно понимал, что делает, и держал ситуацию под контролем. Или же прекрасно сознавал, что последует дальше.
Его наказание состоит в ее унижении? Бэла представила, что все эти нарядные дамы захотят с ней познакомиться, завести беседу и обнаружат, что ее манерам очень далеко до идеальных, и она не в состоянии поддерживать светские разговоры, ведет себя иначе, слишком просто, слишком по-виерски. Тогда ее начнут высмеивать или кривиться, как раньше Зор. Бэлу, в отличие от этих аристократических сплетниц, никто не обучал поведению в высшем обществе. А если она вдруг расскажет правду, ее попросту сочтут ненормальной.
– Я не обязана с ними встречаться!
– Если они пожелают, я должен буду вас представить. Раз уж мне довелось назвать тебя родственницей… – Зор многозначительно качнул головой.