Очнулась я от чьих-то прикосновений. Меня трясли, что-то шептали на ухо, гладили по щекам и пытались напоить водой. Немного кружилась голова, но боли не было.
— Ну же, детка, просыпайся, — насмешливый голос раздался откуда-то издалека. — Хватит строить из себя кисейную барышню.
— Сам ты барышня, — огрызнулась я и огляделась. — Миленький кабинет.
Рик рассмеялся, — Ну раз язвишь все нормально.
Максим обнаружился тут же. Серебристый волчонок лежал рядом со мной на диване, и я с удовольствием запустила руки в его шелковистый мех. Он нежно мерцал в свете настольной лампы. Волчонок еще ближе прижался ко мне и потерся мордой о мое бедро.
С документами об установлении опекунства удалось справиться на удивление быстро. Благодаря оборотням Макс стал считаться моим младшим братом. Первое, что мы сделали вернувшись домой, записались на все возможные единоборства. Ведь зверь зверем, но и сами мы должны из себя что-то представлять.
Альфы нас не трогали, только обязали Макс посещать школу оборотней, с письмом из которой в руках я сейчас и стояла:
— Маааакс!!! — моему бешенству не было предела. — Ты, что творишь, безобразник? Как, ну скажи мне как можно склеить хвосты преподавателей на практическом занятии? Их же на лысо брить пришлось.
— Нуу. — волчонок опустил голову, чтобы я не видела его улыбки. — Они сами напросились. Зачем им нужен частичный оборот на левую переднюю лапу 50 раз подряд? — Волчонок взглянул на меня лукаво, — у меня и после одного раза рука болит.
— Учитель географии то тебе чем не угодил? Ты зачем ему в шампунь краски намешал?
— Это не я, — как-то слишком быстро ответил Макс посмеиваясь.
— Совсем не смешно! — потом вспомнив волка с розовыми ушами, я не удержалась и рассмеялась.
— Ладно разберусь. Надеюсь, он не будет требовать тебя перекрасить в наказание.
Я задумчиво погладила брата по голове. Сколько еще раз ему придется смешить всю школу прежде, чем учителя поймут, что он особенный?