- Вперед, - рявкнула Прекрасная, колечки валялись на полу, но я чувствовала ее жадное желание коснуться золотого металла.
- Но не настолько чтоб я не нашел тебя. - Кирилл не смотрел на Тамарию, он не отрывал взгляда от меня, еще несколько минут назад это казалось бы лестным.
- Не настолько, - повторила я, - Поэтому уеду туда, где ты меня найдешь, но не достанешь.
- Например? - его голос был спокоен и холоден, рычание, е недавно сотрясающее горло, утихло. Мы стояли и разговаривали, как на приеме, а не в комнате среди трупов, перемазанные чужой кровью.
- На запад, к Видящему. Как думаешь, ему понравится идея возродить традицию по обмену игрушками?
Кирилл ринулся вперед, и я знала, что он это сделает, что не снесет оскорбления. Мы больше не были даже подобием людей. Зверь напротив зверя, одна оскаленная морда напротив другой.
- Нет, Кир, не сейчас! - закричала Прекрасная, хватая его за плечо и пытаясь оттащить.
Пытаясь сделать то, что ей не по силам. Миг отчаянного предвкушения. Каково это будет, впиться в его лицо? Попробовать на вкус его кровь? Вместо рыка с губ сорвался стон.
Не знаю, чем бы все закончилось - смертью, сексом или жертвоприношением, но в этот отчаянный миг рывка Седого и моего предвкушения, на алтаре очнулся Простой. Сперва, поднял одну руку, затем вторую, а потом рывком сел и оглядел окружающий беспорядок и хрипло резюмировал:
- Ты полный псих, Кир.
Оба демона остановились.
Медленно, как в замедленной съемке Седой повернул голову к камню.
- Не может быть, - прошептала Тамария, отпуская плечо Кирилла.
Напряжение, разлитое в зале, схлынуло, оставляя после себя усталость и опустошение. Взгляд скользнул по руке Кирилла, на которой заострились когти.
Что я делаю? Чего хочу добиться? Быть убитой Седым? Неужели это то, к чему я шла столько лет? Нет, это не может быть правдой.
- Ты? - спросил хозяин севера у демона на алтаре.
А я поняла, что не хочу знать ответ, не хочу слышать их голоса, не хочу видеть лиц. Мое место не здесь - осознание на грани откровения.
Я развернулась и бросилась к двери. Прочь из зала, из цитадели, из мира демонов и жертвоприношений. Игрушка все еще хотела жить, а это удушающее место и его обитатели не оставляли не единого шанса.
Дверь захлопнулась и ледяной воздух ласково коснулся разгоряченных щек. Солнце уже поднялось над горизонтом, отмеряя начало нового дня, моего первого настоящего дня на стежке. Ночь жертвоприношений закончилась.
Я миновала наружный переход, и холод зимнего утра сменилось серым теплом цитадели, коридор сменился лестницей, та круглой площадкой, потом снова коридором. Бежать и не останавливаться.