- Он вытащил Простого, и похоже собирается сдохнуть вместо него сдохнуть, - пояснила Змея.
Парень захрипел и мне понадобился миг, чтобы понять, это не агония, а смех. Тихий настоящий, на грани отчаяния. И оно напоминало лимонный леденец.
- Я вытащил не Простого, - прохрипел Март, - У меня нет такой власти над песочной кровью.
- Бредит, - констатировала Пашка, придерживая темноволосую голову на коленях.
- Ты не можешь исцелить себя? - спросила я сворачивая на боковую дорого, огибающую поселок.
- Не.. мог...могу. Ничего не осталось, - парень закрыл глаза, - Как же хреново, даже когда я выпил отцовские яды было легче. - Он закрыл глаза и захрипел, - Ольга... игрушка... ты...
- Тихо, Март, - попросила явидь.
- Я вытащил Седого, - не обратил внимания на его слова парень, - А не восточника. Подумай об этом. Ты... ты вогнала серебро, но убила не тело, а что? - он закашлялся, и несколько минут не мог ничего произнести, - Кто твоя семья? Кто ты?
- Я Ольга Лесина. Точка. И я больше никому не позволю усомниться в этом.
- Ты...
- Молчи, - зажала ему рот Пашка, но он мотнул головой сбрасывая руку, - Ради низших, замолчи, неразумный мальчишка.
- Все равно сдохну, либо от истощения, либо от, - он снова хрипло засмеялся, - руны, - дрожащей рукой он растер правую ладонь, там алел рубец обещания Простому.
- Юково вернулось, - охнула Пашка, касаясь своего затылка и отдергивая пальцы. - И мы должны быть там до заката.
- Будем, - пообещала я, нажимая на газ, - Обещаю.
Конец 3 главы.
4. Не сотвори себе кумира
Ветер - охотник умирал. И это была половина беды. Вторая половина лежала на соседней койке и тоже собиралась перейти грань. Марья Николаевна тяжело дышала изредка вздрагивая всем телом и бессвязно бормоча.
- Она попала под удар южан, когда несла икону, - пояснил Константин, набирая прозрачную жидкость в шприц.
- Под удар чего? - спросила я, вглядываясь в белое восковое лицо моей бабки.
- Валя... валя, - пробормотала она
- У одного из падальщиков был артефакт, и он успел его активировать прежде, чем его глаза загорелись, - черный целитель, склонился над старухой и ввел в вену иглу.
- Только не говори, что он, - я кивнула на охотника, - закрыл ее собой.
Он оттянул поршень, капля алой крови попала в шпиц.
- Не скажет, - прохрипел лежащий на кровати мужчина.
- Слишком быстрый метаболизм, - пробормотал Константин, вводя обезболивающее в старую руку и выпрямляясь, - Его кровь не подвластна моей магии.
Бабка затихла. На меня не отрываясь смотрели серые глаза, даже сейчас на пороге смерти лицо Тема оставалось бесстрастно.