- Должен будешь.
Я тоже усмехнулся. Ну-ну.
- Поправишься, может, в гости заглянешь. Без мужской руки хозяйство совсем захерело.
- Совсем плохо?
- Да, почитай, полтора года без мужика-то. Петли - и то смазать не кому.
- И сосед не заглянет, не поможет?
Взгляд Екатерины вдруг стал обжигающе ледяным. Она резко развернулась, пошла, вся сжатая, как взведённая пружина.
- Прости! - вполголоса буркнул я. Так жестоко, но так будет лучше. Я тоже развернулся и пошел в госпиталь. Откуда мне было знать, что она стоит, сейчас и, сквозь слёзы, смотрит мне в спину, кусая губы.
Отступление от повествования.
Телефонный разговор:
- Объект всё больше проявляет странностей. Подсунули ему связь. Половую. Жёстко оборвал. Сослался на мифических жену и детей. Показал высокие, для старшины, организаторские способности и инициативность. Перед вышестоящими не робеет, обращается как с ровней, на грани хамства.
- Может, это обычная странность необычного человека?
- А блистать странностями он начал после ранения? Все сослуживцы однозначно опознали его, как Кузмина, но не узнали в нём прежнего Кузьмина. Он, кстати, ни одного не узнал, если ему не говорили. Да и с теми, на кого ему указали, грубо обрывал отношения.
- По-моему, ты теряешь время.
- Возможно. Но, прошу, дай доработать его до конца.
Контуженный на всю голову.
Про внутренний мир тех, кому нечего терять.
Как же всё-таки восхитительно пахнут свежие, только с грядки, огурцы, зелёный лук, укроп, петрушка. Обычная больничная еда с ними полностью преображается, имея совсем иной вкус, намного лучший. Я украдкой смотрел на завистливые физиономии соседей по палате. Они только поступили - вчера разгрузили санитарный поезд. Они были далеко от дома, как и я, в принципе. Но ко мне, неожиданно для меня, пришла Катя и принесла эти овощи и зелень.
Она старательно отводила глаза, я же стремился поймать её взгляд, заглянуть через её очи в душу, понять. Она же, потупившись, сокрушалась, что ягода совсем отошла, что яблок ранних пород в её саду нет.
- Ну, ничего. Скоро поспеют яблоки. На одном дереве уже наливаться стали. Бока уже желтеют.
Она рассказывала о работе, детях, соседях, жизни города. Её трёп меня умилял. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Вот и нам сообщили, что пора бы и закругляться.
- Пойдём, я провожу тебя.
Одна беда - портянки одной рукой не намотаешь. И снова Катя бережно и аккуратно запеленала мои ноги, обула сапоги. Соседи по палате пялились на всё это действо, даже не дыша.
- Ух, хороша! - услышал я едва мы вышли из палаты.
- Катерина, подожди меня, - попросил я, вернулся в палату, - ребята, угощайтесь. Мне одному всё одно не съесть. Витамины.