Анджела и Ванесса, временные «опекуны» ее ребенка, придерживаются одинакового мнения относительно удочерения малышки и согласны с органами детской опеки.
Однажды я заметил, как к одному из моих соседей заходила медсестра. Я попросил ее уделить Лон немного времени. Она несколько дней колола иголками внутреннюю сторону своей левой лодыжки, а потом разрисовывала наколку акриловыми красками. Медсестра уверила Лон, что в ее ноге ничего не шевелится. Лон успокоилась.
Я говорю Лон, что нам нужно найти способ, как ей остаться в Англии, но она не обращает на меня внимания. У нее по-прежнему множество мыслей о ее будущем.
Октябрь 2007 года
Когда я был на работе, к Лон приходила психиатрическая медсестра. Лон была «официально переведена» в «Грин Филдз Центр», расположенный в десяти минутах езды. Я просил об этом переводе полгода, чтобы она могла получать более качественный медицинский уход. Теперь новая медсестра будет преемницей К. В. Встреча с ней назначена на 5 ноября. Я говорил ей [Лон. – Пер.], что буду рядом с ней. Доктор Ш. придет осмотреть ее в «Грин Филдз» 15 ноября. Лон заберут в 11:40.
Хороший психиатр, несомненно, начнет обследование заново, вооружившись всеми данными от доктора Т. Лон не понимает, как он может быть беспристрастным и непредвзятым при всей той информации, которую ему предоставили.
Лон продолжает сидеть в темноте часами: иногда в гостиной, иногда в спальне. Она моется и ходит в туалет в темноте; там не просто полумрак, а так темно – хоть глаз коли. Она проводит время за вязанием, чтобы переключиться, а также слушает в наушниках громкую музыку, чтобы заглушить голоса. Со временем она их победит. Я советую ей говорить голосам, чтобы те уходили, но это не так-то легко. Иногда она плачет и заявляет, что не хочет, чтобы они ушли. Я предлагаю ей приказывать тем голосам, которые говорят гадости: «Уходите, вы мне не нужны», – а хорошие голоса просить остаться.
Я напоминаю ей, что у семи из десяти пациентов, страдающих шизофренией и не получающих лекарств, бывают рецидивы в первый же год после госпитализации, по сравнению с тремя из десяти больных, принимающих лекарства. Без препаратов прогноз выздоровления Лон остается неутешительным. Поскольку у Лон шизофрения, она могла бы войти в число тех тридцати процентов пациентов, которые побеждают свою болезнь только благодаря тому, что они борются, стараясь выздороветь.
Ездили в буддийский храм. Лон пыталась объяснить мне, зачем люди ходят в храмы: «Они ходят сюда, чтобы знакомиться с людьми. Еще это дает им возможность вдохнуть свежий воздух в свою жизнь, и эмоционально, и духовно. Это рождает в них спокойствие и умиротворение». И как бы между прочим заметила: «И еще одно: они могут помолиться».