VIII. Паттайя – рай для секс-туриста
«Паттайя – уникальный и неповторимый «город греха». Его многомиллиардная и многонациональная секс-индустрия тесно связана с наркоторговлей, отмыванием денег и трансграничной нелегальной торговлей женщинами».{12}
Джимми Хлыст – или, как его еще звали, Джимми Твист, – жил в Бангкоке. Я познакомилась с ним через бангкокского Джона. У нездоровых людей и друзья такие же нездоровые. Джимми был самым откровенным сексуальным извращенцем, каких мне доводилось встречать. Во время прелюдии он совершал мерзкие действия, о которых нормальные люди не могли бы и помыслить.
Джимми Твист заработал одну из своих кличек тем, что был бисексуалом. Он одинаково любил привлекательных тайских мальчиков и девочек. Еще его звали Хлыстом, потому что он часто бил своих жертв палкой или хлыстом. Как и бангкокский Джон, он не просто любил «садомазо», он им наслаждался. Мне не нравилось, когда меня били хлыстом; это очень больно. Но я терпела ради денег.
Поступки Джимми выходили за рамки разумной странности. Под предлогом обучения молодых девушек утонченным сексуальным техникам он вовлекал их во все более унизительные акты: мочился на них, заставлял повторять «я – кусок дерьма», избивал, разрушал их самооценку и представление о себе как о личности. Он причинял им физическую боль и ломал психику. Хотя Джимми утверждал, что делает это ради усиления их сексуальности, на самом деле он наказывал их за то, что они женщины. Он не мог долго поддерживать эрекцию, к тому же его больная спина портила удовольствие от той малости в сексе, на которую он был способен. Джимми с гордостью называл себя извращенцем. Думаю, он был слишком великодушен к себе. На самом деле он был Злом – в чистом виде! Он никогда не выказывал никакого сострадания к девушкам, которым причинял боль. Они были объектами его «сексуальных экспериментов» и пыток – и не более того.
Я тоже была таким объектом. Джимми бил меня по груди и мочился на меня. Он сначала мочился на мою промежность, когда я сидела на унитазе, постепенно переходя к груди и, наконец, на лицо. Как бы мне ни было это гадко, я позволяла ему делать все, потому что в глубине души у меня не осталось никакого самоуважения. Его поведение становилось еще омерзительнее, потому что я подчинялась, позволяя себя бить, колотить палкой и осквернять – все ради денег. Только деньги помогали мне сопротивляться жутким снам о сестрах, сменяющих меня в этом «кошмаре наяву», и помешать этим снам стать реальностью. Я была в Паттайе, чтобы делать деньги и идти для этого на все, что смогу выдержать.