— Так и есть, поверь мне.
Оля помотала головой.
— Какой-то мужчина платит тебе такие деньги в обмен на музыку?
— Нет, он хочет мою душу.
— Этому нет цены. Он должен бы знать такое.
Губы Софии растянулись в улыбке, она протянула руку и взяла ладонь учительницы. Крепко сжала её.
— Однажды мы поедем в Россию... но только как туристы.
Оля взглянула на неё, согласно кивая.
— Как пожелаешь.
— Вот увидишь, нам будет очень весело.
— Когда ты играешь, мне всегда весело. Для меня этот момент – как кругосветное путешествие.
Старушка вновь сложила руки на сумке и стала смотреть в окно. Больше они не разговаривали до самой церкви.
Грегорио Савини вошёл в офис Гуарнери. Адвокат сидел в кресле за столом, разочарованный таким фиаско.
— Это не сработало, правда?
— Нет.
Доктор Воронов развёл руками.
— Это был бы чудесный концерт. Я не думал, что она так хорошо играет. К тому же, ей предложили безумное количество денег и прочего.
Савини положил руки в карманы.
— Нужно было предложить как минимум вдвое больше.
Тут вошёл Танкреди.
— С ней дело не в деньгах. Это дело принципа.
Гуарнери посмотрел ему прямо в глаза.
— Тогда, мне кажется, это будет труднее, чем мы предполагали. Она знала, что за всем этим стоите Вы.
Танкреди немного удивился.
— Что заставило Вас так думать?
— Она сказала мне: «Скажите Вашему хозяину, что он поклялся оставить меня в покое», — затем он улыбнулся, глядя на Танкреди. — Мы закрывали крупные сделки с гораздо более сложными и недоверчивыми людьми.
Танкреди, развеселившись, развалился на диване.
— Прекрасно. Игра становится всё интереснее. Нам лишь нужно найти что-то, чему она не сможет сопротивляться.
Грегорио Савини с беспокойством посмотрел на него.
— А такое есть?
Танкреди налил себе воды.
— Если что-то есть, вы это найдёте. Если нет, то изобретёте сами. За это я вам и плачу.
27
— Я их уже больше двух лет не видела. И очень соскучилась, — София собрала чемодан. Андреа спокойно, с любовью смотрел на неё.
— Конечно. Я рад, что ты едешь к ним. И мне нравится, что ты нашла себе человека на замену.
— Да... — за неё на три дня осталась Екатерина Захарова. Для Софии это был словно глоток свежего воздуха. Она решила остаться и на выходные, так что вернётся лишь в воскресенье вечером. — Пока, любимый. Я тебе позвоню.
Она нежно поцеловала его в губы. Он остановил её прежде, чем она полностью отстранится.
— Ещё. Ты ведь знаешь, что мне всегда мало.
Они снова поцеловались. Андреа прильнул к губам своей жены. Это было так, словно ему не только не хочется, чтобы она уезжала, а он готов отпускать её от своих губ лишь для того, чтобы она могла вздохнуть. Наконец, они отстранились друг он друга.