— Эй, Камбару-кохай.
— Да, Арараги-сэмпай?
— Вытяни правую руку.
— Так?
— Отлично. Держись.
Я потянул её руку к рёмню, который держал мои школьные брюки.
— Здесь лестница. Чтобы не упасть. Подниматься будем медленно, осторожно.
— …
Как ни глянь, физического контакта нет, за измену не посчитается, идея прекрасная. Как по мне, попахивает софистикой, но по крайней мере есть чем оправдаться перед Сендзёгахарой.
— Вы добрый, Арараги-сэмпай, — сказала Камбару, потянув ремень, словно проверяя его прочность. — Вам не говорили? Вы хороший, добрый человек.
— Не хочу слышать таких обезличенных комплиментов.
— Искренне благодарна, что вы настолько внимательны к нашим отношениям с Сендзёгахарой-сэмпай, даже когда ведёте меня сквозь темноту. Я тронута такой заботой, даже не так вас ненавижу.
— Ты сейчас это вслух сказала...
Она жесткая.
Обычно такого не заметишь.
И если и заметишь, то специально не скажешь... слишком стыдно, наверное. Максимум обернёшь всё в шутку.
— Арараги-сэмпай. Можно вопрос?
— Какой? Спрашивай что угодно, кроме про сэмэ и укэ.
— Ох, вы решили отложить на попозже разговор о сэмэ и укэ.
— Мы вообще о них говорили?!
— Мы ведь говорили о моих трусиках и эксгибиционизме.
— Вот только не надо повторять!
— Если честно, я хотела спросить не про пошлости.
— Да кто хочет-то?! Спрашивай уже, что хотела!
— Судя по нашим разговорам... Похоже, что вы ничего не рассказали обо мне Сендзёгахаре-сэмпай.
— А? Да нет, рассказал. Как бы я тогда по-твоему узнал о Вальхалакомбо?
Если точно, то само Вальхалакомбо я услышал от Ханэкавы, но если б Сендзёгахара лично не подтвердила, то я б так и не узнал об отношениях между Сендзёгахарой Хитаги и Камбару Суругой. Если б и смог догадаться, за рамки догадок это бы не вышло. Не стал бы и думать пытаться спрашивать Ханэкаву.
— Не об этом, о моей левой руке. Моей левой руке, которая напала на вас...
— А, ты об этом. Да, я ещё не рассказал... Прошлой ночью было не до того, да и к тому же я тогда не понимал ситуацию и не знал о твоей левой руке. Даже не до конца был уверен, что напала именно ты. Лишь предположение. Сейчас она думает, что я врезался в телефонный столб на велосипеде.
— Но там такие разрушения, всё в порядке?
— У меня тело вампира, потому мне нельзя обращаться ни в больницу, ни в полицию. Если кто-нибудь узнает, будут проблемы. Конечно, я не могу вечно скрывать это от Сендзёгахары... Но думаю, это ты должна сказать ей, а не я.
— Я...
— Я не добрый и не хороший. Просто, ну, мысль такая...
Расчет исподтишка.
Коварное малодушие.