— Кстати, бог съел того кролика?
— Э? А, ты всё о той истории. Съел ли... история стала бы странной, если бы рассказывала об этом.
— Она и без того довольно странная.
— Куда уж мне понять, я ж пустоголовый.
— Не дуйся. Мне от этого как-то не по себе.
— Ты же сама назвала меня жалким, нет?..
— Если я пожалею тебя одного, это не остановит войны на Земле.
— Человек, который не пытается спасти и одного, не должен говорить о мире! Для начала спаси крошечную жизнь рядом! Это-то ты сможешь!
— Хм. Я всё, — сказала Сендзёгахара, наконец закончив одеваться. Она надела белую майку, белый жакет и белую юбку. — Если всё закончится хорошо, съедим краба в Хоккайдо.
— Думаю, не обязательно ехать на Хоккайдо, чтобы поесть крабов, да и сейчас, вроде бы, не сезон, но если ты уж так хочешь, то это же тебе не помешает?
— Ты тоже едешь.
— Чего?!
— О, а ты не знал? — Сендзёгахара улыбнулась. — Крабы необычайно вкусные.
Этот район располагается на самой окраине города.
Пришла ночь, на улицы опустился мрак. Просто непроглядная тьма. Как снаружи заброшенного здания, так и внутри, практически ничего не различить, разительный перепад от нашего дневного посещения.
Я живу в этом городе с самого рождения, и мне это не кажется чем-то странным или загадочным, но именно такое, что на первый взгляд кажется естественным, по словам скитальца-Ошино, и есть тот перепад, который, как правило, и зиждется в корнях многих проблем.
И эти корни довольно легко дают о себе знать...
Так он говорит.
Ладно.
Уж полночь близится.
Сендзёгахара и я вернулись к развалинам вечерней школы на велосипеде. На заднее сиденье она примостила дзабутон из дома заместо сидушки.
Мы ничего не ели, и были довольно голодны.
Я оставил велосипед там же, где и вечером, и мы вошли в ту же дыру в сеточном ограждении. Ошино уже ждал нас.
Такое чувство, будто он всё время был здесь.
— Э... — удивилась его одеждам Сендзёгахара.
Ошино окутывала белоснежная ритуальная роба. Он даже гладко причесал свою буйную шевелюру, и его теперь совсем не узнать, как минимум, стал куда аккуратней выглядеть.
Приобуть, приодеть, так и есть на что глядеть, как говорится.
Но почему-то от такого вида мне наоборот не по себе.
— Ошино-сан... вы синтоистский священник?
— Да? С чего бы? — тут же заотрицал Ошино. — Я ни жрец, ни настоятель. Я изучал это в университете, но в синтоистском храме никогда не работал. Слишком привержен своему мнению.
— Привержен своему мнению?..
— По личным причинам. Думаю, всё это просто чушь. Так что эти одежды лишь одежда. Просто другой чистой у меня нет. Для встречи с богом, не только девочка, но и я должны соответствовать моменту. А я не говорил? Должна быть соответствующая атмосфера. С Арараги-куном, например, я сражался святой водой с перевязкой чеснока и крестом. Обстановка это важно. Так что всё в порядке, ну, хоть мои манеры не идеальны, но что делать я уж знаю. Я не собираюсь размахивать гохэем