— Э, но что это значит? Нет, я понял о чём ты, но дом Хачикудзи... Хачикудзи же не возвращается к себе домой? Всё-таки она идёт в дом Цунаде...
— Поэтому я и должна извиниться перед тобой, Арараги-кун. Но позволь мне оправдаться. Я делала это не из злобы... И даже не нарочно. Я думала, что это я, именно я ошибаюсь.
— …
Не понимаю, о чём она.
Но чую, смысл здесь есть.
— А что ты хотел? Я больше двух лет не была нормальной. Только на прошлой неделе смогла вернуться к обычной жизни. Если что-то происходит, я буду винить только себя.
— Эй... Сендзёгахара.
— Так же, как и краб, заблудшая корова не появляется просто-то так. Поэтому она и появилась перед тобой, Арараги-кун.
— Нет же, улитка появилась не передо мной, а Хачикуди...
— Хачикудзи-тян, да?
— …
— Вот что, Арараги-кун. В День матери ты чувствовал себя неуютно, поссорился с младшими сёстрами и теперь не хочешь возвращаться домой. Только этот ребёнок, Хачикудзи-тян...
Сендзёгахара указала на Хачикудзи.
Или хотела указать.
Указала она в совершенно другом направлении.
— Я не вижу её.
Потрясённый, я неосознанно посмотрел на Хачикудзи.
Маленькая, смысшлёная на вид девочка.
Чёлка по брови, два хвостика.
За спиной огроменный рюкзак...
Чем-то правда похожа на улитку.
Давным-давно... Ну, на самом деле не так давно, всего-то десять лет назад. Одна супружеская пара решила порвать отношения. Муж и жена. Двое обручённых. Покуда им все завидовали и не верили в их счастье, брак этой пары, заключённый больше десяти лет назад, длился недолго.
Не думаю, что дело в том, хорошо это или плохо.
Это обычно.
И как это обычно бывает была у них маленькая дочка, и по решению спора, которое не терпело возражений, дочку забрал к себе отец.
В конечном счёте всё усугубилось настолько, что они наверняка поубивали бы друг друга, проживи ещё хотя бы год под одной крышей. Их брак подошёл скорее к краху, чем к концу, и мать под напором отца дала слово больше никогда не видеться с дочерью. С законом это не было связано.
Дала слово полу-против воли.
Но дочка задумалась.
Правда ли против воли?
Также под напором отца дав слово никогда не видеться с матерью, дочка думала — если мама так ненавидит папу, которого так любила, то не стала ли она ненавидеть и дочку? Если нет, то почему она поклялась в таком? Если полу-против воли, то что же оставшаяся половина? Но она должна спросить об этом и себя. Она тоже дала слово никогда не видеться.
Вот так.
Хоть она и её мать.
Хоть она и её дочь.
Их отношения не смогли продлиться долго.
Против воли или нет, данное слово уже не вернуть. Дочка осознала, что бесстыдно грустить лишь о себе самой, и научила её этому не кто иная, как её мать.