- А что такого я сказал? Он спросил, я ответил, - начиная злиться возмутился я.
- Да ладно, не злись! Просто, мы не привыкли, когда со отцом разговаривают так, как это делал ты. Ты сумасшедший! Не зря я тогда в тебя влюбилась.
Она страстно меня поцеловала. Я погладил ее ягодицы и стал расстегивать пуговицу на рубашке. Берта схватила мою руку.
- Не сегодня, Владик. Мне нужно идти. Завтра, давай пораньше встанем, на лошадях скатаемся, рассветом полюбуемся. А сейчас у меня дела. Хорошо, мой мальчик?
- Как скажешь, - я поцеловал ее в чуть припухшие губки. Она быстро ответила на поцелуй, открыла дверь, и уже почти ее закрыв все-таки обернулась на меня и опять фыркнула от смеха. Ушла. Я подошел к кровати, расправил одеяло, не выдержал и тоже засмеялся. Лег на спину, вытянул ноги на хрустящих от чистоты и свежести простынях, и сразу же вырубился.
Глава третья
Открыл глаза я около пяти, за окном зыбкая пелена рассвета предвещала изумительный день. Похмелье как рукой сняло. Я потянулся всем телом, и крякнув от радости, сел на кровати. В дверь тотчас же деликатно постучались. "Войдите", - удивленно ответил я. В комнату зашла Ирма и сделав книксен спросила: "Доброе утро господин, не желаете ли чего-либо?"
- Спасибо, милая. Ничего не нужно
- Госпожа Берта уже проснулась, и просила вас, когда вы встанете, спуститься вниз в гостиную.
- Хорошо. Сейчас иду, - ответил я, и чуть помявшись поднялся. Я всегда спал голый, и поэтому немного застеснялся андроида. Ирма же присев опять, не бросив на меня и взгляда тут же вышла из комнаты. Я посмотрел ей вслед. Наскоро ополоснувшись, накинул на себя штаны и майку и развинченной походкой спустился в гостиную. Берта уже сидела внизу, и тихим голосом разговаривала с кем- то. Увидев меня, она улыбнулась и попрощавшись завершила беседу.
- Привет, - она потянулась ко мне, и мы поцеловались, - как спал?
- Шикарно. Воздух здесь у вас конечно... Спишь как убитый.
- Что есть, то есть, - засмеялась Берта. Завтракай и поедем покатаемся. Ты вообще когда-нибудь ездил на лошадях?
- Ну, не скажу, что держусь в седле как техасский ковбой, но как-нибудь прорвемся.
- Ясно, - она засмеялась. - Скажу Аскольду чтобы Кьяру тебе запряг. Она спокойная, к чужим хорошо относится.
Берта вышла из гостиной. Я бросил взгляд на стол, на котором кроме графина с апельсиновым соком, лежали аппетитные бутерброды. Есть особо не хотелось, но я подумал, взял бутер и жуя подошел к огромному окну, выходящему прямо на равнину.
Казалось в бирюзу неба можно было нырнуть и не вернуться обратно. Пологая скатерть простора вызывала священный трепет свойственный всякому родившемуся в Княжестве Российском. Я дожевал бутерброд, запил стаканом сока и вышел на улицу. Берта что-то тихонько говорила на ухо лошади, словно выбитой из иссиня-черного гранита. Вторая смешно шевеля губами и вытягивая шею ласкала волосы Берты. Я с опаской подошел к ним. Берта хитро посмотрела на меня и протянула мне поводья от лошади сверкающей на просыпающемся солнце своими коричневыми боками. И мгновенно, с невероятной сноровкой заскочила на своего скакуна. Я грузно залез на своего. Мы тронулись. Берта вначале боязливо посматривала на меня, потом видимо успокоилась и чуть прибавила ход. Обогнала меня. Я с любопытством рассматривал свою лошадку. Берта придержала свою лошадь и поехала рядом. Глядя прямо перед собой она сказала: