— Танечка, ты готова? — Юрий потрогал свою невесту за локоток и взглянул на хозяев, как бы извиняясь. Симона соизволила застегнуть сумочку, так и не найдя того, что искала, а потом вежливо ответила:
— Да, готова…
Сегодня ее контральто было каким-то надтреснутым.
«Интересно, она знает про вчерашнее? — подумала Юля, машинально затеребив пальцами стебли, торчащие из подарочной упаковки. — Наверное, нет… Если бы она видела, как ее замечательный Коротецкий пытался меня облапить по старой памяти, то не пришла бы сюда с ним… Кстати, хорошо, что Сергей этого не видел!»
Гости вслед за Палаткиным вошли в комнату, а она на минуту задержалась в прихожей и подошла к зеркалу. Лицо ее было непроницаемо спокойным. И только сейчас Юлька заметила, что держит в руках белые розы…
Вечер начинался совсем неплохо. Гости, рассредоточившись по креслам и диванчику, потягивали из соломинок принесенный Сергеем коктейль, ели фрукты и бутерброды и вели неторопливую беседу. Чувствовалось, что к сегодняшнему дню все готовились. Говорили о кинематографе вообще и о российском кино в частности. Михаил Михайлович просто блистал познаниями, то и дело вставляя в разговор фамилии модных режиссеров. Его супруга улыбалась умно и тонко. И видно было, что беседа эта приятна абсолютно всем. Юля немножко расслабилась. Сергей, еще перед вчерашним банкетом перелиставший кучу литературы о Селезневе и чуть ли не наизусть выучивший его интервью из «ТВ-парка», выглядел превосходно. Правда, гости тоже читали эти же самые журналы и вопросы задавали похожие. А в основном просто просили рассказать подробнее. И Сергей рассказывал. Рассказывал убедительно и складно, сдабривая общеизвестные факты милыми деталями, каждый раз придававшими истории удивительное правдоподобие.
Когда он в очередной раз отправился на кухню за коктейлем, Юлька тоже поднялась из кресла.
— Сережа, — окликнула она его тихо еще в коридоре.
— Да? — он обернулся.
— Сережа, а тебе самому не тяжело это все?
— Что?
— Ну, вот это все?.. Ты ведь из-за меня продолжаешь этот цирк? Я просто так сосредоточилась на собственных страданиях, что забыла о тебе. Тебе ведь приходится играть роль человека, которого ты, так же, как и я, терпеть не можешь… Кстати, получается у тебя великолепно.
Палаткин прислонил к стене пустой поднос, подошел к Юле и провел по ее губам кончиками пальцев:
— Милая моя, заботливая девочка. Это — игра, просто игра, и не надо добавлять к ней излишнего трагизма… А то, что у меня хорошо получается, это твоя заслуга. Ты же придумала просмотреть видеокассету, ты снабдила меня журналами и газетами. Так что скоро я совсем превращусь в Сергея Селезнева…